Читать онлайн джулия венор - Измена. Сожги нас дотла

1. Глава 1.

Давая советы и проводя многочисленные тренинги на тему, как сохранить семью, удержать мужа, быть единственной в его глазах, как сделать так, чтобы семейный очаг не гас, я и подумать не могла, что спустя время нашей идеальной семейной жизни придет конец. Давая клятвы перед Богом и иконами святых, в старой церквушке, без свадебных нарядов и гостей, мы даже кольцами не обменялись, потому что их не за что было купить. Мы приобрели их позже. Но тогда мы были безмерно счастливы. Нашим богатством была любовь и вера в светлое будущее. Совершая священный обряд, клялись, что будем преодолевать все беды вместе. Давали обещание, что не станем, как наши родители, молча держать в себе обиды и все, что нас тревожит, откладывать в долгий пыльный ящик.

Говори, только не молчи. Молчание постепенно убивает все.

«Вместе. Всегда. И везде» — это был наш девиз.

Но я пытаюсь вспомнить, в какой момент... Боже, когда?.. Ну когда же наши уста перестали излагать правду? Поймав минуту молчания?

Сейчас, стоя на пороге нашей квартиры, в тонком весеннем плаще, под которым лишь откровенное кружевное белье от Victoria’s Secret в честь воссоединения нашей семьи после долгой разлуки, и сжимая бумажным пакет с выдержанным вином и шоколадными конфетами из нашей любимой кондитерской, я понимаю, совет нужен именно мне. Опытной свахе города и по совместительству семейному психологу. Потому что ни на одном тренинге вам не дадут попрактиковаться, как повести себя в такой ситуации.

Слушаю, как ускоряется мое сердце, и ощущаю, как мало вдруг осталось сил, чтобы сделать одно дыхание.

Измена за дверью! Неужели это правда? Спускаюсь с каблуков, делаю бесшумный шаг вперед по коридору.

Я вернулась на день раньше, чем планировала, из соседнего города, после долгого обследования, которое показало, что я наконец победила эту проклятую болезнь, и параллельно изнуряющей работы онлайн. Гнала машину, не останавливаясь, сокращала километры, чтоб оказаться здесь и сейчас.

— Игореша, — женский голос доносится из нашей спальни.

Останавливаюсь.

Смотрю на свое отражение в зеркале.

Там мой муж? Сглатываю колючий ком. Как мне его назвать сейчас? Сволочью, трусом или убийцей, который медленно убивает меня сейчас?

Плохо вижу, все как-то размыто стало. Или я сейчас пьяна? Это разыгравшаяся фантазия, как в дурацком анекдоте? Или, может быть, я ошиблась квартирой? Но все говорит об обратном.

Голос своего мужа я не спутаю ни с кем, и запах его парфюма — тоже. Только не знаю, сколько мне нужно еще секунд, чтобы принять под мужские стоны и женские крики факт предательства?

Ворваться и устроить скандал? Или выйти по-тихому на лестничную клетку и вернуться завтра? Как и планировалось? Продолжать жить в идеальной лжи? А что дальше?

Душа трескается, как тонкий лед. Сдерживаю слезы. И что же мне делать? Поднимаю с пола рубашку, по привычке вдыхая ее аромат. Прохожу мимо приоткрытой комнаты, где веселье полным ходом. У меня нет смелости зайти туда. Наконец-то посмотреть. Но уши я не успеваю закрыть:

— Я люблю тебя, Игорь! Конечно же да! — доносится запыхавшийся голос женщины. — Да-да-да. Как же я люблю тебя.

— И я... Моя Бронивицкая Элона Сергеевна.

— А как же твоя Ксю...

— Ш-ш-ш... ее тут нет. Давай не будем портить настроение. Вот так, работай ротиком, крошка.

Зажимаю рот. Чтоб не вырвался всхлип. Я что, теперь стала нечаянно свободной? Подумала и снова слезы соленые глотаю.

***

Пошатываясь, прохожу на кухню, откупориваю вино, зубами вытаскивая пробку. Наливаю в чайную кружку и пью, как будто сутки не пила воды. Алкоголь заливаю в себя, но не чувствую его горечи. Так как я ничего не ела, меня тут же начинает пошатывать, временная легкость расползается по телу.

Оседаю на пол, опираюсь затылком о стену, слушаю все, о чем они там говорят. Слезы струями текут по лицу, а измена — по венам, незнакомым маршрутом, в самое сердце, где кровоточит рана. Меня как будто нет. Измазали грязью.

Время близится к глубокой ночи. На дорогах стихло, и фонари стали гореть ярче. Освещая кухню.

В ушах образовался гул и вакуум одновременно. Мотаю головой, мне не по силам выдержать острую боль. Развязываю пояс на талии. Все сжимается внутри. Душит.

Почувствовала, что не одна.

— Ксюша? — спокойным голосом окликают.

— Ксюша, — надев дежурную улыбку, повторяю его слова.

Осматриваю его с ног до головы: почти обнаженный, замотанный в банное полотенце по пояс. Капли воды с волос падают на его грудь, где выбито мое имя, скатываются по торсу вниз.

— Давно ты тут? — Муж складывает руки на груди. Он мастер непоколебимости.

— Давненько. Слышала ваши «переговоры» от и до, — улыбаюсь. — У вас там затянулось слишком. Наверное, новый проект разрабатывали, — кривлюсь от горечи во рту. — Работали в поте лица, — смеюсь уже в голос, вскидываю голову к потолку.

— Игореш! Ну что ты там, пиццу заказал? Ой, тетя? — останавливается испуганно, делает шаги назад, за моего мужа.

В моем халате.

Превозмогая слабость в ногах, поднимаюсь и опираю о стену.

— Будете кофе? Вина уже нет, к сожалению, — болтаю в воздухе бутылкой, потом заглядываю внутрь, закусываю дрожащую губу.

Не могу позволить им глумиться над такой дурой, как я, еще больше. Кидаю бутылку им под ноги, так что осколки летят в них.

— Только кофе и колбаса с ядом.

— Прекрати себя вести как истеричка, — укрывает свою потаскушку от возможных ранений. — Тебе же нельзя нервничать после химиотерапии.

— Мне нельзя что?

Встаю вплотную к ним. Я ниже мужа, но выше этой пигалицы с крысиной мордой, прячущейся за ним. Племянница Элона — вот кто там так визжал на наших простынях. Дочка моей погибшей сестры

— Прости, плохо расслышала, — хохочу, — нервничать?

— Ксюша, присядь, нам надо поговорить.

Мне столько хотелось ему в тот момент сказать, но я онемела, когда увидела на ее безымянном пальце обручальное кольцо с брильянтом.

Протискиваюсь между ними.

— Ксюша, стой, стой, кому говорят.

Оказываюсь в коридоре. Меня штормит от стены к стене.

Муж перегораживает дорогу. Что-то пытается объяснить, кричит, жестикулирует.

Я его не слышу, мне нужно на улицу. Все подробности утром. Не в силах сейчас говорить. Слова, что это я во всем сама виновата, что это я его толкнула налево, врезаются колом в мою грудь. Сейчас пусть будет так, дай мне просто уйти.

— Ксюша, ты меня слышишь? Я тебя не бросаю. Но так случилось, что, кажется, я больше не люблю тебя. Я хочу жениться на Элоне.

Мне выстрелили только что в висок с близкого расстояния.

— Пошел вон, — еле шевеля губами, говорю.

— Давай поговорим как взрослые люди.

Набираю побольше воздуха в легкие. Кричу так, что соседи высовывают головы в коридор жилого комплекса:

— Пошел во-о-о-о-он! — ударяю мужа по лицу. — Вон! — Толкаю его в грудь. — Вон, тварь!

2. Глава 2.

Никогда не поверю, что женщина не почувствует, что с ее мужчиной что-то не так. Любящая женщина всегда ощутит всеми клеточками своего тела, как изменился он, и в первую очередь в постели.

Это была моя вступительная фирменная фраза на семинарах для успокоения ревнивых девушек и жен.

Ну а что насчёт меня?! Просто… я просто… Губы дрожат. Снова срываюсь на всхлипы. Тру бесконечно кожу лица и свой подбородок, они уже щиплют от соленой влаги. Мне как будто поломали крылья и столкнули с обрыва, и я стремительно приближаюсь к земле. Не заметила, не почувствовала! Да еще и с кем? С моей родной племянницей! Раздражает. Ругаю сама себя. Как можно быть такой дурой! Успокаиваюсь, и снова по кругу, от услышанного за стеной, слезы льются с новой силой. Зачем я знаю всё это сейчас?

На улице поднялся ветер, как и в моей душе — буря. Широким шагом, на высоких каблуках, почти обнаженная, в одном плаще, который успела на себя накинуть, отдаляюсь как можно быстрее от родного места и любимого человека по поломанной тротуарной плитке. Что теперь? Куда? Как мне жить дальше? Как смириться с тем, что давно не любима и не желанна. Как сейчас дожить до утра, осознавая, что ничего больше для него не значишь? В его постели другая!

Все потом, лишь бы подальше от этого места, где мне вкалывали счастье. И дозы были слишком большими, раз жила в своих фантазиях под названием любовь. А сейчас действие этого радужного мира закончилось, меня ломает и рвет, как после наркоза. Только после него болит всего лишь тело, которое можно обезболить, а душу не обезболишь ничем. Рассыпаюсь на части. Оставляя за собой куски себя. В руках вибрирует телефон, на дисплее загорается «Любимый муж». Я не поднимаю, ведь опять начну рыдать. Он сыпет голосовыми на мессенджер, а я не хочу пока слушать.

За мной едет машина, чуть обгоняет. Окно приспускается, и из него вылезает квадратная башка.

— Эй, цаца! Садись, покатаем! Что ж ты ходишь одна в холодную ночь? Садись, в машине тепло.

Бросаю взгляд на особей, которые думают, что этот подкат настолько крут, что я должна с разгона с расставленными ногами прыгнуть к ним.

Другой голос, который находится за рулем:

— Поехали, не приставай, — затягивает голову друга назад, тот буянит и высовывается снова.

— Не ломайся! По тебе же видно: ищешь любовь и тепло на ночь. Эй, — свистит. — О-о-о! Цену себе набиваешь? Так я заплачу.

Останавливаюсь. Смотрю на этого недоделка, махающего мне рукой. На свету на его руке блестит колечко. Женатый. Не знаю, что меня толкает к тому, чтобы поднять с пола хороший кусок плитки. И бросить в дверь с его стороны.

— Вали к жене! А не баб по улице собирай! — кричу сквозь слезы. И меня трясет как в лихорадке. — А не то я за себя не ручаюсь. Голову твою откушу.

— Ах ты ж… мне дверь помяла. Иди сюда.

— Извините, — выходит из машины другой мужчина. — Мой друг сегодня перебрал.

— Да ты чё, Серега, она тачку мне помяла,

— Угомонись, — толкает голову друга внутрь. — Может...

Не дослушивая, задыхаясь как от жажды, словно во мне все выгорает и я мучусь от обезвоживания, иду вдоль дороги. Телефон не успокаивается. Нахожу в себе силы ответить.

— Ксю, ты где? Что ты ведешь себя как ребенок? Вернись домой, мы поговорим. Зачем ты устраиваешь этот цирк? Взрослая женщина.

— Пошел ты к черту, паскуда! Пошел ты с этой дрянью в самое пекло.

— Ксю, послушай! Я не хотел, чтоб так все было.

— Никто не заставлял тебя снимать штаны! А как ты хотел? Держать меня как запасной вариант, который в любую минуту бы поддерживал тебя? Давай начистоту, не стесняйся! Ты ж герой у нас. Я боролась за жизнь ради нас, чтобы быть вместе. Я вырвалась из лап смерти. А оказалось, этого «нас» давно уже нет! Ты меня кормил тупой ложью, а я, не пережёвывая, глотала ее. Знаешь почему? Потому что ты для меня был светом в окне. В окне палаты, где проводят химиотерапию, — срываю глотку в крике. — Тот, кто любит, он не ищет так быстро замену, и у него даже в мыслях слова «измена» нет! Потому что любит! Разве я от тебя много требовала? Много просила? А о наших детях ты думал? Или Элона заняла и их место в твоей голове?

Кирилл устало выдыхает в трубку. Ему нечего мне сказать. Он уже устал от моей истерики.

— Вернись домой, мы все обсудим, — спокойно отдаёт мне приказ в трубку.

— Пошел ты! Дерьмо собачье! — Скидываю. Иду дальше куда глаза глядят, пока мой каблук не проваливается в сливную решётку и я не падаю со всего своего роста на колени, сбивая их и ломая каблук.

Черт. Что это? Черная полоса или кризис в жизни?