Измена. Сожги нас дотла - страница 5

— От нашей команды пусть Ксюша поет, а от вашей — двухметровый.

Выбирают песню наугад.

— Сергей Валерьевич, в честь вашего приезда, пойте.

«Ленинград» — «WWW».

— Вот это выбор!

Музыка заиграла, и мы вступили в это произведение. А потом еще в одно. Я плакала и смеялась одновременно. Плакала о том, что скоро я вернусь в завтра и мне нужно выжить.

Время пролетело так быстро, что нас стали выгонять сотрудники заведения.

Саша и Ангелина меня довезли до дома, подняв на тот этаж, с которого я убегала. Позвонили в дверь. Не открывают. Неужто заменили замки?

— Ксю, может, дома никого нет? Поехали к нам.

— Есть, — стучу ногой в дверь. — Открывай, мать пришла, молока принесла.

Дверь распахнулась, и на пороге меня ждал муж. Или экс-муж. В неглаженой рубашке, в мятых штанах, сжимая в руках телефон.

— Все, Ксюш, мы пошли. Пока.

Пара быстро развернулась и пошла на лестничный выход, не дожидаясь лифта.

— Пока, ребята. Спасибо за вечер, и что не дали сойти с ума, — говорила, а сама смотрела в предательские глаза мужа, которые наливались кровью.

Я переступила порог с высокой поднятой головой, не произнеся не слова. А за его спиной — племянница. Моя кровь и плоть. Я ее привела в наш дом и в нашу постель. Сиротку. Не могла ее оставить в том селе, где жила и умерла моя сестра. Как от такого ангела, как она, родилась такая дрянь-дочь? При виде меня крысой шмыгнула в комнату и хлопнула дверью.

— Где ты была всю ночь и что это за шпана с тобой? Ты на часы смотрела?! Я тебе всю ночь звонил. Где твой телефон?

— Всю ночь?! — хмыкаю. — Уверен?

Спокойно, Ксюша. Истериками своими только покажешь, как ты раздавлена.

Подошла к зеркалу. Посмотрела на свои красные и чуть припухшие глаза. А под ними черные следы размазанной туши. Беру лосьон для снятия макияжа, смачиваю вату, провожу по коже.

— Где была, я тебя спрашиваю? — муж смотрит на меня через зеркало, теряя терпение. — Я обзвонил все морги и больницы. Матери твоей позвонил, взбаламутил.

— Где была, там уже меня нет. Как видишь! Или я должна была остаться поздравлять тебя с твоими новыми интересами?

— Давай поговорим нормально! Как взрослые люди. Без твоего сарказма. Ты не на своих тренингах.

— Говори! — лицо начинает дрожать. Время пришло услышать правду. Какая бы она ни была. Кусаю щеку изнутри, смачивая сухой ваткой выступающие слёзы. — Что молчишь? Говори же! Трусишь. В принципе, меня это не удивляет.

— Год назад я случайно понял, что влюбился как пацан в другую. Не думал. И не изменял до этого. Был верным. Семья, дом, дети, жена — все как положено. Но что поделать, тут, — стучит по груди, — не прикажешь. Не мог тебе признаться раньше. У меня предложение, раз ты уже знаешь все. Мы будем жить втроем.

— Ты в своем уме? Слышишь себя? Что ты говоришь? — шмыгаю носом, вытирая слезы, которые текут бесконечно. — В свободных отношениях? Многоженство в нашей семье? Что-то я не заметила, что ты веру сменил. А о детях ты наших подумал? — не выдерживаю, перехожу на крик.

— А что такого, Ксюша? В современном мире живем. Тебе было бы лучше, если бы я продолжал врать? Я с ней почувствовал себя живым. Понимаешь? — Хватает меня за руки. Трясет. — Мы изжили свою любовь, к сожалению. Не хотел этого, но так случилось. Всему есть конец. Мы словно застыли в этом быту. Пять лет на одном месте. Всё одно и то же. День сурка.

— А я застыла вместе с тобой! — кричу ему в лицо. — Вместе, слышишь! От трудностей я не стала искать другую постель, где пригреют меня. Все мужчины стали для меня бесполыми. Потому что я бежала домой, к тебе. Зная, что у меня семья и любимый муж. Все свои мечты и желания задвинула куда подальше. В самую глубь своей души. И когда у тебя в фирме были проблемы, я не переспала с твоим напарником, оттого что я застыла, как ты выразился. Я была рядом. Да даже когда мне поставили страшный диагноз... Я переживала не о себе, а о тебе. Как ты справишься, если меня не станет? Я исполняла слово в слово ту клятву, которую давала тебе. А ты? Ты её так исполняешь?