— Вы же понимаете, что дело не в том, что я хочу остаться, — наконец прерываю его нескончаемый поток речи. — А в причине, по которой мы должны уйти, — голос глохнет: — Надежда…
— Конечно, я понимаю, — доктор касается моей спины и едва заметно поглаживает. — Мы не теряем надежду, Женечка. Время еще есть.
— Да, я знаю, — глухо отзываюсь.
Только я спать не могу, пока не найду спасение для нее.
— Тем более еще недельку точно с нами побудете, — пытается подбодрить доктор. — Пока докапаем вас. Как раз будет время жилье подыскать. Может вам помощь какая нужна? — он берет мою руку, вынуждая меня удивленно поднять на него глаза.
Он ведь с самого начала такой. Слишком… эмм… навязчивый что ли?
— Женечка, вы не стесняйтесь, — его большой палец раздражающе поглаживает мое запястье. — Если вам нужна какая-то помощь, только скажите.
— Вы всем пациентам свою помощь вне работы предлагаете?
— Нет. Вы — первая.
— Почему? — прямо спрашиваю, иначе мучающий вопрос меня с ума сведет: — Потому что пришли к выводу, что мы безнадежны?
— Я такого не говорил. Вполне возможно, что однажды мы найдем донора для Валерочки. Тогда…
— Тогда, когда ее уже не будет? — слова больно режут горло.
Он опускает взгляд:
— Я не собирался снова вас расстраивать. Только хотел предложить свою помощь.
— Тогда найдите для моего ребенка донора!
— Я сделаю все возможное. А вам советую все же рассказать отцу Лерочки о ее состоянии…
Отвлекаюсь, когда на телефон приходит сообщение:
«Я у больницы. Поехали пообедаем».
Прекрасный рабочий день. Половину проспала, сбегала по своим делам, можно и пообедать.
А еще нервирует мысль о том, что Герману может вздуматься пойти искать меня в больнице. Если он узнает о нашем ребенке так, то просто убьет меня.
Кажется, пора решать, как распутывать образовавшийся комок лжи.
— Извините, Андрей Николаевич, — бормочу, пряча телефон в карман. — Мне пора.
13. Глава 13. ОН
Вижу Женю выходящую из главного корпуса больницы. Она на ходу застегивает пуговки воротника и садится ко мне в машину.
— Вень, в мой любимый ресторан, — похлопываю ладонью по водительскому сиденью.
Переключаю внимание на Женю. Она суетясь поправляет свою одежду. Меня это бесит:
— Только не говори, что вы сейчас трахались?
— Чего? — вскидывает на меня удивленный взгляд.
— Ты застегивала блузку. И от тебя воняет другим мужиком, — цежу раздраженно.
— Серьезно? — она скептически выгибает бровь. — То есть ты считаешь, что у тебя есть право устраивать мне сцены ревности, Князев?
Рывком притягиваю Женю к себе:
— Вне зависимости от того, сколько людей и событий встанет между нами, ты моя…
— Секретарша, — холодно заканчивает вместо меня. — Я конечно понимаю, что ты привык поебывать своих работниц. Но с моей кандидатурой тебе не повезло. Я свободная женщина и буду делать все, что пожелаю. Захочу трахаться — буду!
Хочу рвать и метать. Но смотрю ей в глаза, а там такая вселенская усталость, что не могу себе даже позволить дальше препираться с ней. А еще этот ее протестующий тон явно дает понять, что ничего у нее сейчас с ее доходягой не было. Кажется, зря я вспылил.
— Как раз мне с тобой очень повезло, — уже куда спокойней отвечаю. — Я просто слишком поздно это понял.
Целую ее в лоб. Не хочу отпускать. И как ни странно она не спешит отталкивать меня. Поднимает на меня замученный взгляд. Лицо бледное. Глаза припухшие — последствия утренней истерики.
