— Типа взрослый не может заболеть ей? Может он с детства и болел, и его просто не долечили? — я поднимаю телефон, чтобы набрать Жене, уточнить. Вот и повод!
Но Валера забирает из моих рук аппарат:
— Ты не понял: Не. Болеют. Взрослые.
Он выразительно приподнимают брови. Но я туплю так сильно, что не могу сложить два плюс два. Всему виной похмелье после вчерашнего. Хорошо, Женя не спалила, что я обещание нарушил. Еще эти сны провокационные…
— Вот ты тугой, — закатывает глаза Валера. — Взрослые не болеют этой болезнью, потому что не доживают. Семь-восемь лет и все. Анемия перерастает в лейкемию, если вовремя не найти донора. А если им пересаживают костный мозг, то они становятся здоровыми взрослыми. Понимаешь? Поэтому взрослый мужик с такой болячкой — невозможно.
— Что еще за херня?
Хмурюсь. Не нравятся мне такие истории. Как-то больно в груди становится.
Смотрю на свой телефон в руках Валерки, пытаясь его силой мысли заставить дозвониться Жене.
— Выходит обманула? — прихожу к самому логичному выводу. — Не нужна ей моя помощь. Решила отвязаться так?
— Ну или там никакой не мужик, — пожимает плечами Валерка, и снова принимается набивать свой рот едой.
Он продолжает что-то базарить с полным ртом. А я теперь не могу отделаться от мысли, что она могла снова сбежать от меня. И на звонки мои все утро не отвечает.
Не позволю.
Резко поднимаюсь на ноги. Забираю свой телефон:
— Спасибо, Валер. Заканчивай без меня. Мне срочно в больницу надо.
30. Глава 30. ОНА
Я прочитала в интернете, что с таким кустарным способом оплодотворения мои шансы залететь практически равны нулю. Но я все равно это сделала…
Едва вывернув за угол длинного больничного коридора безошибочно угадываю плач Лерочки. Проснулась раньше времени. А рядом никого.
Тетя Вера ушла в магазин. А мне сказали, что Андрей Николаевич с минуты на минуту уезжает на конференцию, и его не будет пару дней. Поэтому я побежала срочно сообщить ему, что уже через неделю у нас скорее всего будет драгоценная кровь из пуповины. Света не откажет в таком вопросе. Раз она заботится о Германе, значит у нее все-таки есть сердце.
Врываюсь в палату и тут же в ужасе столбенею. — Какого черта? — едва дыша спрашиваю у незваного гостя, и боязливо кошусь на свою малышку в чужих руках. Она уже не кричит, но недовольно хнычет. — Как ты… Зачем ты здесь?
Хочу забрать дочку, но чувствую себя словно перед террористом с красной кнопкой — каждое движение может привести к необратимым последствиям.
— А что тебя так удивляет? — пожимает плечами. — Мне кажется я имею права знать, ради кого буду рисковать собственным ребенком, — Света слишком пристально вглядывается в крошечное личико Лерочки. — Она твоя копия. Ты уверена, что она от Германа?
— Более чем!
— Не нужно злиться. Я просто уточняю. От этого ведь может зависеть ее жизнь.
— Я бы не попросила тебя о помощи, если бы она была от кого-то другого, — сухо отрезаю я.
— И-то верно.
— Что ты решила? — осторожно подхожу ближе.
— Я решила, что нам нужно закрепить нашу сделку юридически. Чтобы там было подробно прописано: я даю кровь твоему ребенку, а ты исчезаешь из нашей жизни! Даже! Если кровь не поможет! — на последнем утверждении она делает особый акцент. — А-то знаю я: ничего не выйдет, и ты решишь, что сделка не действительна!
— Разве такое вообще возможно юридически прописать?
— Это уже не мои проблемы. Мне нужны гарантии, и не мне придумывать как их раздобыть.
