Боги, что она вообще за мать?!
- Что ты творишь, Арлин? - Дэйран хватает за руку и дёргает меня вверх.
- Проявляю милосердие. Мы с ним почти подружились, - голос отчего-то звучит сипло.
Облизываю пересохшие от волнения и испуга губы, но решаю не шевелиться пока.
О'Шерр лишь кривит губы. Затем переводит взгляд на Риола, потом на меня. И так пару раз. Будто пытается понять, как можно было подружиться.
- Что? Незнакомое слово? Конечно, куда жестокому дракону знать о том, что такое милосердие, - хмурюсь я, коротко взглянув на пострадавшего.
- Конечно, куда леанийке знать о том, что такое здравомыслие, - спокойно парирует О'Шерр. - Не надо проявлять милосердие к тем, кого я воспитываю.
О'Шерр переводит взгляд на Риола:
- Всё? Или ещё будешь пытаться все делать мне назло?
Тот мотает головой.
- Почему ты так бессердечен даже к своей семье? - слова даются с трудом.
- Потому что Риол - обуза. А матери у меня нет. И хватит лезть мне под чешую, Арлин. Если бы я нуждался в сеансе лекаря душ, я бы пошел к нему.
Бросаю беглый взгляд на его мать, которая всё это слышала. Ивиллина смахивает слёзы с глаз, спешно встаёт и покидает обеденный зал.
Такое говорить при родной матери. Внутри все будто бы покрывается льдом от подобных слов. Как так можно? Что он за чудовище?
- Не пошел бы, - тихо отмечаю я. - Такие, как ты, - упираюсь пальцем ему в грудь, - всегда слишком самоуверены, чтобы меняться.
О'Шерр ловко перехватывает мой указательный палец и сжимает его, не давая убрать руку. От прикосновения его пальцев к коже моей руки просто печёт. Жар расползается по коже, достигая запястья, и я боюсь, что он пойдет дальше.
- Как может быть таким жестоким? - не понимаю совершенно искренне.
Чудовище делает шаг и оказывается неприлично близко. И теперь кажется будто дышим дыханием друг друга. Слишком горячим, слишком интимно находимся друг перед другом.
Дракон приподнимает уголок губ и смотрит так, словно собирается меня съесть.
- Искушаешь оправдывать каждое твое слово в мой адрес, леанийка, - он наклоняет ко мне лицо, затем его губы почти касаются моего уха, а дыхание слишком приятно щекочет нежную кожу, вызывая мурашки. - Давай, продолжай, и я возьму тебя прямо здесь.
- Оставь свои дурные фантазии, - ощущаю,как к щекам приливает кровь.
- Хочешь сказать, у меня дурной вкус?
- У тебя всё дурное, - соскальзывает с языка прежде, чем я его прикусываю. - И нрав, и характер...
- Ещё одно слово, - ласково произносит Дэйран, и плотоядно улыбается.
- Не надо, - тут же капитулирую в испуге.
Он резко убирает руку, отпускает меня.
- Мне больше нравится, когда ты меня не боишься, - холодно произносит О'Шерр. - Единственная. А я ведь только начал тебя уважать за это.
И меня коробит от его слов.
О'Шерр подходит ко столу и невозмутимо занимает место. Вышколенная прислуга незаметно расставляет блюда.
Риол кряхтит и встаёт. Я делаю шаг к нему, но тот качает головой, тускло улыбнувшись. Хромает из зала прочь.
- Мое терпение не безгранично, - буднично произносит О'Шерр.
- И что будет тогда? - задумчиво отзываюсь, провожая взглядом спину младшего О'Шерра.
- Возьму ремень, перекину тебя через колено аппетитной частью вверх, задеру платье и отшлепаю хорошенько, - делает глоток красного из бокала. - Как тебе перспектива?
- Боги! Мы снова вернулись к этой теме, - запястьем прислоняюсь ко лбу.
- Ремнем или предпочитаешь ладонью?
