Выдавливаю на руки почти полфлакона "Фэйри" и тру кожу с маниакальным остервенением.
Наверное, так ведут себя люди, страдающие мизофобией или с ОКР.
Я всегда была брезгливой, но это ситуация меня просто добила.
Муж входит следом с покерфэйсом на лице.
Отодвинув меня, открывает шкаф под раковиной и бросает в ведро скомканный бумажный лист - спрятал следы преступления.
Я гашу облегченный выдох и продолжаю намывать руки.
Муж наблюдает за моими действиями, прислонившись бедром к столешнице рядом со мной.
- Вик, прости. Я не хотел, чтобы ты узнала обо всем вот так…
- То есть, чтобы узнала, все же хотел?
- Нет, - он морщится с досадой. - Нет. Не цепляйся ты к словам! Вообще не хотел, чтобы когда-нибудь узнала.
- Лучше бы ты заботился о том, чтобы мне не изменять, а не чтобы не попасться, - усмехаюсь я.
И в моей усмешке даже нет горечи. Просто констатация.
А ведь должно быть больно, очень больно. И горько.
Но нет. Это шок?
- Я не изменял! - срывается муж на повышенный.
- А что это было?.. - указывая рукой в направлении спальни, я офигеваю от его оригинальных представлений об измене.
Если это не измена, то что тогда?!
- В смысле… - поняв, как глупо это прозвучало, он в раздражении подбирает слова. - Я не собирался тебе изменять. Это не было осознанно и спланированно. Так… вышло. Так бывает, черт возьми!
Влад злится.
На меня?..
- Ты шутишь? Шутишь, да? - от испытанного шока голос мне отказывает, и я почти шепчу. - Ты имел мою племянницу у нас дома, ты оставил после себя презерватив на моем коврике, и это было… неосознанно? Или, может, она тебя соблазнила? Силой затащила с собой в ванную и изнасиловала? Ты скажи, я с ней серьезно поговорю.
- Не паясничай, - отрезает он. - Тебе не идет.
- А рога, что ты мне наставил, наверное, очень мне к лицу. Да?!
Сказав это, не могу сдержать усмешки из-за забавного совпадения, ведь моя девичья фамилия "рогатая" - я была Оленевой. И мы часто смеялись с мужем, что, выйдя замуж, я "сбросила рога", теперь он же меня ими наградил вновь.
И это уже не забавно…
- Прости меня, - неожиданно просит Влад, опустив глаза в пол.
Вся его недавняя злость испарилась, и он выглядит нашкодившим мальчишкой, которого отчитывает мать.
Но я ему не мать.
Да и он давно не мальчишка.
- Ты это серьезно?
- Что?
- Ты серьезно просишь прощения за измену? За то, что предал меня? Наплевал на наш брак, растоптал мои чувства, уничтожил все, что у нас было? Ты хоть понимаешь, что ты натворил?! - пытаюсь поймать его взгляд, увидеть в нем что-то, прочесть, что он реально раскаивается.
Не знаю, зачем мне это нужно, не знаю, что мне это даст, но я хочу это увидеть.
Я хочу понять: за что?!
Что я сделала? Или что не сделала, что он променял меня на соплюху Машку?
Еще год назад он бесился, когда я сказала, что она будет жить у нас. Он отговаривал меня, убеждал, что я совершаю ошибку, что Машка необучаемая, неподконтрольная и просто тупая. Что ее родители только рады сбагрить дочурку вместе с ответственностью за нее таким идиотам как мы.
Муж никогда не был особо высокого мнения о моей родне. О Машке - особенно.
И, в принципе, оказался прав. Нахлебалась я с ней до чертиков. И в деканат уже дважды вызывали на ковер, и из клуба посреди ночи звонили, и я ездила забирать ее пьяную и в слезах.
После каждого такого косяка Влад внушал мне одуматься и отослать ее обратно родителям, пока не поздно, а я просила для нее вторые и третьи шансы.
