"Стервятницы" уже расселись по местам, поджидая свою жертву. Меня.
Ну, теперь держите сдачу, мои дорогие.
Красивые, холёные женщины, с тщательно уложенными волосами, в утренних нежных кружевных блузах, являли собой образец аристократического семейства. Не успела я сесть, как полился тщательно подготовленный диалог:
– Смотри-ка, Аделина. У невестки лицо как будто распухло. Может быть на булочках отъелась?
– Я слышала, ей доставили пачку журналов. Наверное, всю ночь картинки смотрела. Читать то она вряд ли умеет.
– Да, Аделина, ты права. Наверное, пелёнки выбирала. Пора бы уже.
Старая драконесса умышленно постучала ножиком по серебряному кубку, чтоб привлечь внимание:
– О чём же вы думаете сейчас, невестушка?
– Со всем уважением к Вам, дорогая свекровь, отвечу на вопрос,– конечно, я не собиралась хамить его матери, но спуска его сестре не дам. Ни за что.
– Ваша дочка криво сидит. Может быть ей колокольчик мешает?
Фальк, не сдерживаясь, откровенно захохотал, хлопая рукой по груди, нащупывал платочек в кармашке, чтоб промокнуть выступившие от смеха слёзы.
Аделина уставилась в свою тарелку, не найдя что мне ответить.
Всё же она успела прошипеть, глядя на меня:
– Ну, подожди…
– Чего же мне ждать? Яду в чашке?
Я смело смотрела в лицо золовке, не сводя с неё глаз. Аделина разглядывала узор на посуде, её мать тревожно бегала глазами, не зная, чем помочь дочке в словесной баталии.
К завтраку спустился Арнольд. Высокий, широкоплечий, необыкновенно красивый в строгом синем мундире с серебряным позументом.
Окинул всех строгим взглядом:
– Что здесь происходит?
– Ах, брат. Мало ли, что скажут женщины, – Фальк примирительно размешивал чай ложечкой, отвечая на вопрос Арнольда.
– На чьей стороне выступаешь адвокатом ты, Фальк?
– Я держусь строго нейтралитета.
– То есть у тебя нет собственного мнения. Зачем тогда открываешь рот?
Я видела, как Фальк сжал кулак. Костяшки его пальцев побелели.
– Тем более, тебе таки придётся принять решение в деле более важном, чем досужие разговоры женщин, – Арнольд буравил взглядом Фалька.
Фальк отрешённо постукивал ложечкой по блюдцу, вальяжно развалившись в кресле. Молодой человек всем видом показывал, что слушает старшего брата только из уважения к правилам общения.
– У тебя слишком плохи дела, Фальк, на предприятии. Долги множатся. Зайди сегодня ко мне со своими специалистами, – Арнольд уже не смотрел на брата.
Свои распоряжения отдавал чётко, и по выражению его лица, он не собирался их ни с кем обсуждать.
– Я против, чтоб за столом говорили о делах в присутствии чужачки, – драконесса-мать выкатила вперёд воинственно задранный подбородок.
– Да! – поддакнула Аделина.
– Повторяю для всех особенно квадратных:
Сабрина моя жена, член семьи. Здесь нет чужих.
Так о чём же вы говорили дамы? – вопрос Арнольда требовал ответа.
Я взяла двумя пальчиками роскошной красоты маленькую кофейную чашечку и с силой вкатила её в пол. Та разлетелась в пыль.
– Что это значит? – Арнольд прищурившись, смотрел на меня, ждал ответа.
– Твоя мать задала мне унизительный вопрос. А твоя сестра пообещала разделаться со мной. Возможно, в моей чашке был яд.
– Сабрина! Должен поставить тебя в известность: мадам Элеонора мне не мать. Она последняя жена моего отца, то есть мачеха.
Аделина мне сводная сестра. Фальк всем нам сводный брат. У нас в принципе, общий только отец, лорд Веббер, ныне покойный.
