– Пять минут, – морщится как от зубной боли.
– Лёня! – вскрикиваю. – Да услышь же ты меня!
– Пошла. Вон! – жестко проговаривает.
– Да что с тобой случилось?
Толкаю его в каменную грудь ладонью, надеясь пробудить, привести в чувство. Заглядываю ему в лицо, пытаюсь поймать взгляд, ведь глаза – зеркало души. Мои глаза не врут!
Эту глыбу не сдвинуть. Любимые черты заострились, нос, кажется, стал длиннее и тоньше, придавая лицу орлиный вид. А взгляд…
ТАК Лёня на меня ни разу не смотрел. Брезгливо, будто я заразная.
– Почему не хочешь просто выслушать все от начала до конца?! – волна возмущения и отчаяния овладевают мной. – Ты же любишь меня, Лёня! И знаешь, что я люблю тебя, только тебя! Маленькая оплошность и все, за борт? Ты же не такой, – качаю головой. Как достучаться до него? – Я тебя знаю – ты добрый, чуткий, внимательный. Ты никогда не делал поспешных выводов, всегда проверял каждую мелочь. Почему сейчас не хочешь разобраться, любимый? Почему так просто вычеркиваешь меня из своей жизни?
Все тщетно. Его разум спит. Ни одна мышца на красивом лице не дрогнула. Лишь в глазах, глубоких, темно–синих, обрамленных густыми цвета молочного шоколада ресницами, появилось некое раздражение.
– Время вышло. На выход, – берет меня за локоть.
Вырываюсь.
– Ты… ты же знаешь, мне некуда идти, – теряю выдержку. Вот–вот сорвусь в истерику.
– Это больше не мои проблемы, Ксения, – ему как будто даже мое имя произносить неприятно. – Убирайся.
Хватанув воздуха, сквозь пелену в глазах несколько секунд молча смотрю на своего мужа.
Может быть, нам действительно нужно пожить какое–то время отдельно, только лучше бы ушел муж. Но он сейчас не готов обсуждать и этот вопрос тоже.
– Ладно, если ты так хочешь… я уйду, – голос дрожит, но я пытаюсь держать лицо перед этой бездушной машиной. – Только дай мне еще десять минут собрать вещи.
– У тебя было время. Ты им не воспользовалась.
– Что? – Губы сами растягиваются в улыбку – это смешно. – Ты хочешь сказать, что выгонишь меня в этом? – оттягиваю в стороны спортивные штаны на бедрах.
– Именно, – кивает.
– А знаешь что? – начинаю злиться на этого упрямого осла. – Это и мой дом тоже. У меня здесь столько же прав, сколько и у тебя. Не хочешь меня видеть – уходи сам. Где–то же ты ночевал две ночи подряд? А кстати, где ты ночевал?
Костюм тот же, что был на нем, а вот рубашка свежая, новая, не мной купленная. Но он мог и сам купить.
Муж закатывает глаза, будто я сказала какую–то чушь. И отвечать явно не собирается.
– Десять минут на сборы вещей. Потом выволоку за порог в этом, – кивает на мои штаны.
Непробиваемый!
Чурбан!
Это не тот человек, за которого я входила замуж!
Я уже сама хочу развода с ним! Это ж надо – чуть проблема в семье, вместо того, чтобы разбираться, слышать, слушать, он кардинально рубит все, что так старательно мы с ним строили.
8. 8. Со стороны виднее
8. Со стороны виднее
Понимаю, что конструктивного диалога с мужем не получится.
Хочет, чтобы я ушла?
Я уйду.
Как бы больно и обидно не было – уйду. У меня тоже гордость есть.
Надо же, пуп земли! Меня обвинил в измене, которой не было, а сам дома не ночевал. Две ночи!
Это я ему концерты закатывать должна, а не он!
Развернувшись, быстрым шагом иду в спальню.
С минуту стою посреди комнаты, не понимая что делать. Какие вещи брать? На сколько?
Судя по виду Леонида – навсегда.
Но я за то, чтобы сохранить семью. Муж одумается. Пусть не сразу, чуть позже, но это случится.
