Юлька настроена решительно. Будто не я, а она собралась разводиться с Леонидом и отсуживать у него половину имущества. Хотя мне чужого не надо. Мне бы только свою квартиру вернуть.
– Ну и где она? – хмуро пялясь в экран телефона, спрашивает Юля.
– Не отвечает? – я не удивлена. Я до Лебедевой тоже дозвониться не могла.
– Не доступна, – кидает телефон на кухонный стол. – Не, ну что за человек, а? Тут у человека беда, а эта лохудра игнорит.
Мой телефон, прикидываясь мертвым, лежит передо мной. А я очень надеюсь, что муж с минуты на минуту позвонит. Хотя бы спросит где я. Не верится, что я ему стала совсем безразлична.
Юля открывает старенький холодильник отечественного производства и начинает вытаскивать из него все съестное – сыр, масло, помидоры, сметану. При виде скромного набора еды мой желудок урчит, напоминая, что я давно не ела.
– Она же не знает… Дела может важные, – защищаю Лерку. Сама я уже не питаю надежды не то что увидеться, но и дозвониться.
– Что может быть важнее подруг? – Юлька ворчит. И вызывает тем самым у меня улыбку.
Которая сползает, как только я вижу бутылку вина, которую Жданова достает из шкафа. А еще штопор и два бокала.
– Я не буду, – сразу предупреждаю.
– Надо!
– Юля!
– Ксюша! У нас стресс. Стресс снимают сексом либо алкоголем. Так как первого у нас нет, лечимся вторым.
– Не уговаривай, – качаю головой. После клуба меня от одного запаха мутит. – Я лучше чай.
Жданова закатывает глаза, но больше не настаивает. Открывает бутылку и наливает себе. А мне чай.
Юля осушает свой бокал за раз.
В две руки строгаем бутерброды. Мой рот полон голодной слюны. И едва я делаю первый кусь, как невероятное блаженство растекается по всему телу. Это похлеще оргазма.
– И что думаешь, твой насчет развода пошутил или как? – Юля подливает себе еще вина.
– Я бы хотела, чтобы пошутил, – вздыхаю. – Но… видела бы ты его. Смотрел на меня как на прокаженную.
– Ксюх, он тебя ударил! – возмущается подруга. – Неужели простишь?
– Я его люблю, – пожимаю плечами.
– Ударил раз, будет бить систематически! – философски заключает Юлька.
– Не верю, – качаю головой. – Лёня был не в себе, больше такого не повторится.
– Наивная… Такие не исправляются. Слушай… – подруга замялась, – а ты не допускаешь, что у него кто–то появился? Потому так быстро от тебя и избавился.
– Ты что! Нет! Нет, нет и еще раз нет! – машу головой. – Лёня однолюб, он сам говорил.
– Пфф, все они так говорят, а как увидят новую дырку… Ксюх, давай по чесноку. Твой Леопольд…
– Леонид, – поправляю.
– Тьфу ты, Леонид конечно, богатый, успешный красивый. И поставь себя рядом с ним…
– А что со мной не так? – растерявшись, уставилась на подругу.
– Не обижайся, подруга, но ты, ммм… – Юлька подбирает слова, – слишком простая. А потому, поверь, я слышала неоднократно: на твоем месте мечтает оказаться каждая.
– И ты? – начинаю злиться на откровение подруги. Так далеко наши разговоры ни разу не заходили. Или это отсутствие Леры и вино делают Жданову такой смелой в высказываниях?
– Я? Нет. Мне такой тип мужиков не нравится. Твой Леонид, прости, но скажу, как вижу – скользкий, наглый, высокомерный. Мне более приземленные по душе.
– Спасибо за откровенность, – в шоке откладываю бутерброд обратно на тарелку. – И много у тебя этих… приземленных? – не удерживаюсь от укола.
При всей своей красоте, обаятельности и покладистом характере у Ждановой на личной фронте никого.
