Измена. Я буду счастлива - страница 14

10. 10

Ксения

- Вы мне угрожаете? – шепчу я в шоке.

Смотрю во все глаза на свекровь. Знаю, что она любит своего сына. Но чтобы опускаться до угроз и шантажа? Такое впервые вижу.

- Ни в коем случае, Ксения! Боже упаси! Просто предупреждаю, стараюсь тебя уберечь от необдуманных поступков. Мой сын никогда не простит предательства и измены. Других мужчин рядом с тобой не потерпит. Даже, если ты их будет называть «друзьями». У каждого твоего поступка есть последствия. Не забывай это, Ксюшенька. Если какой-то твой необдуманный шаг скажется на бизнесе и карьере моего сына, то не удивляйся последствиям, которые будут тебе… кхм… мягко говоря, невыгодны…

Выбегаю из клиники, как будто за мной гонятся черти.

Слезы злости, обиды и отчаяния наворачиваются на глазах. Смахиваю их рукой.

Да как она может? Хотя чему здесь удивляться?

Выбегаю за ворота клиники и только здесь останавливаюсь. Делаю глубокий вдох, медленный выдох. Повторяю. Руки дрожат, слезы всё равно наворачиваются на глазах.

Расклеилась я по полной программе. Надо брать себя в руки. Уж точно я не ждала от Розалии Львовны поддержки. Но… и не ожидала всего, чего она мне наговорила.

Достаю из сумочки мобильный, чтобы вызвать такси, поднимаю голову и замечаю машину Морозова. Он моргает мне фарами.

Медлю, смотрю на него. Разговаривает с кем-то по телефону, смотрит на меня. Кивает, чтобы шла к нему в машину.

«Не общайся с этим мужчиной, - звучит у меня в голове строгий голос свекрови. – Я видела, как он на тебя смотрел. Сразу вижу, когда мужчина хочет женщину… И не отрицай, что ты это не заметила…»

Нет, я это не заметила. Что она выдумывает?

Потом вспоминаю, как он кидал взгляд на мои коленки, стискивал челюсти и переводил взгляд на дорогу. Задерживался взглядом на моих губах, а потом поднимал опять на глаза. Выглядел серьезным и каким-то хмурым…

Продолжаю стоять и глазеть на Морозова. Он на меня. Заканчивает разговор, кидает телефон на приборную панель и выходит из машины.

Смотрит с легким прищуром, кажется, что сканирует. Как обычно серьезный и… невероятно красивый.

- Садишься? – спрашивает спокойно своим низким голосом с хрипотцой.

И у меня от него мурашки по коже.

Коротко киваю и делаю робкие шаги в сторону его машины.

«Не общайся с этим мужчиной!»

Прогоняю этот голос из головы. Я, в отличие от моего мужа, ничего не делаю.

Пока иду, цокая шпильками, ловлю на себе этот взгляд. Лишь с подачи свекрови я его отчетливо вижу.

Морозов медленно проходится по мне взглядом: от носков лодочек до бедер, обтянутых узкой юбкой-карандаш, поднимается к глазам. Опять стискивает челюсти и садится за руль.

У меня даже руки дрожат от этих взглядов, которых я в упор не замечала.

- Что случилось? – мрачно спрашивает.

- Ничего.

- Ты плачешь, Ксюш. Кто эта женщина была в клинике?

Не тороплюсь отвечать, потом тихо выдавливаю из себя:

- Это Розалия Львовна, мать моего мужа.

Не смотрю на Морозова открыто, но украдкой наблюдаю. Он играет желваками, переводит взгляд на дорогу.

- Почему плакала?

- Это… личное.

Опять чувствую на себе его взгляд.

- Ты с ним счастлива?

Этот вопрос вообще вводит меня в ступор. Не хочу выглядеть жалкой в глазах Морозова. А от его вопроса готова расплакаться. События последних дней расшатали мою выдержку, нервы, эмоциональное состояние так, что я, кажется, уже разучилась держать маску. Даже забыла, как ее надевать.

- Саш, ты так много успел задать мне вопросов. Расскажи лучше о себе, - пытаюсь улыбнуться, выровнять голос, говорить беззаботным тоном.