Замираю и смотрю на него во все глаза.
- Конечно, не против, - шепчу, борясь со слезами. – Я… Спасибо тебе…
- Пока не за что.
Зависаем, смотрит друг на друга. Морозов серьезный, скользит задумчивым взглядом по моему лицу. Отворачиваюсь первая.
Через несколько минут выходим из палаты, идем по коридору. Я, вообще-то, еще хотела зайти к заведующему, если он на месте. Надо узнать, во сколько обходится нахождение моей мамы здесь и ее лечение. Хочу предусмотреть все варианты… Есть большая вероятность, что с мужем договориться «полюбовно» не получится.
- Слушай, Ксюш, - говорит Морозов. – Я, конечно, не люблю давать пустых обещаний. Но всё будет хорошо. Я возьму этот вопрос на свой контроль. Уверен, что твоя мать поправится. Если надо, отправим ее в Германию или Швейцарию. Где-то однозначной ей помогут.
- Саш, у меня нет таких денег… - говорю это и прикусываю язык.
- Деньги не проблема, - медленно говорит он и смотрит так, как будто пытается прочитать мои мысли.
Знаю, что моя фраза звучит странно. Мой муж – богатый человек, у него есть все возможности.
- Ксения? – вздрагиваю от знакомого женского голоса.
О, Боже… Еще этого не хватало! Совсем забыла, что мама моего мужа тоже лежит в этой клинике. Медленно поворачиваю голову в ее сторону, ловлю на себе хмурый взгляд…
9. 9
Ксения
- Ксения, надеюсь, ты меня пришла проведать? – спрашивает Розалия Львовна.
Замираю и смотрю на нее. Вообще-то, нет. Я забыла, что она здесь находится.
- Я сейчас к вам зайду, - отвечаю ей.
Кидаю взгляд на Морозова. Он смотрит серьезно, изучающе. Кажется, что сканирует ситуацию и мои эмоции. И мне не по себе. Не хочу, чтобы он меня такой видел.
- Саш, ты иди. Я задержусь. Спасибо тебе.
- Подожду тебя в машине, - кивает он и уходит, не дав мне договорить.
А я хотела сказать, чтобы не ждал. Так будет лучше…
Мама моего мужа не уходит, следит за каждым моим жестом, взглядом и словом. Измеряет меня холодным, недовольным взглядом.
- Как вы себя чувствуете? – спрашиваю у нее.
- Хорошо, Ксения. Жить буду. А что это за мужчина был с тобой?
- Это… друг семьи, - выдавливаю из себя.
- Друг семьи? Чьей? Впервые его вижу.
- Это друг моего брата. Захотел проведать мою маму.
- О-о-о, понятно. Идем, я тоже хочу посмотреть, как твоя мать.
Берет меня под руку и идет рядом со мной. Борюсь с желанием стряхнуть ее руку и отойти на несколько шагов.
Входим в палату. Она подходит к моей маме, смотрит на нее.
- Да, вот так, увы, случается, живешь-живешь, а потом одна роковая случайность, и висишь на волоске между жизнью и смертью.
Замираю от ее слов.
- Она жива, - холодно говорю. – И обязательно поправится!
Розалия Львовна кидает на меня быстрый взгляд.
- Ксюшенька, конечно, она поправится. Просто рассуждаю, какая иногда несправедливая жизнь…
Стискиваю зубы. Мы с мамой Андрея не особо ладим. Я стараюсь лишний раз с ней не пересекаться. Почему-то в ее присутствии у меня по спине неприятные мурашки.
- Ксения, - опять нарушает она молчание и говорит строго, - ты ведь понимаешь, что у Андрея предвыборная кампания?
Коротко киваю. К чему это она?
- Так вот, дорогая, ходить по ночам в компании взрослого чужого мужчины – это дурной тон. Ты меня понимаешь?
- Сейчас не ночь. Всего семь часов вечера. И это не чужой мужчина, а друг детства.
- Друг детства? Он взрослый мужчина, совсем не твой ровесник. По виду, лет на десять тебя старше. Как мой Андрюша.
