Израильская литература в калейдоскопе (сборник) - страница 9
Устойчивый, прочный, надежный,
И скажем: “Искали – нашли здесь свой дом,
Спокойно прожить мы в нем сможем!”
Приветствие “Мир тебе!” не прозвучит,
Не будет в том месте никто тебе рад,
И камни внизу, и вверху небеса
Над твоей головой отстраненно молчат.
Как каплю бесследно поглотит река,
Затеряемся мы в миллионной толпе…
О как велика, как безмерна тоска
На столь изобильной, открытой земле!
На исходе дня
Между тучами огня и крови
Опустилось солнце к самой кромке моря,
Пробиваются лучи его сквозь тучи,
Словно копья армии могучей.
Оросило воздух чистым светом,
Одарило чащи огненным приветом
И над рощами сиянье разлило,
Воды рек расплавленным огнем зажгло,
Золотом холма вершину затопило
И колосья в поле светом окропило,
И, склонившись, с уходящим днем простилось,
И, живое, в устье бездны опустилось.
И тогда весь мир объяла тьма —
Ночь идет, спускается с холма.
Легкий ветерок впорхнул, подул и отступил,
И поцеловал меня, и тайну мне открыл,
Он прошелестел: “Наивный, слушай же меня.
Как луч света на исходе дня,
Мальчик милый, молодости дни
Мигом улетят, как птицы, и они.
Здесь все мерзко, гнусно, безобразно,
Есть другой мир: весь он словно праздник,
Луч благословенный, светлый уголок,
Солнце – справедливость в нем, свобода – ветерок.
Там и для тебя, и для себя нашел я место —
Встань, сын мой, и воспарим, и полетим мы вместе!
Нет, не здесь успокоенье, улетай отсюда… ”
Почему же сердцу моему так худо?
Кто же, сердце, на тебя набросил тайно так
Тень, тьму вечности и Б-жий мрак?
Отчего сердито ты и чем удручено —
Есть пространство Б-жие, но тесно для тебя оно.
Или, может, мочи больше нет
Наблюдать, как тьма одолевает свет?
Что же это за мечта и что за боль
На исходе дня приходят исподволь
И доверчивое сердце в плен берут,
К краю моря и к пределам вечности влекут?
Динь-дон
Динь-дон – и нет ее, динь-дон – она ушла,
Динь-дон – и все в своей котомке унесла.
Любимая, зачем же так поспешно ты ушла
И сердцу моему сказать и половины не дала?
Как жаль! Ведь раньше времени разлука наступила,
И с уст моих еще не сорвалось то слово, что там было,
То слово, что вынашивал я в сердце месяцами,
И вот оно готово, но еще не сказано устами.
Вдруг ты сказала мне: “Прощай, мой дорогой!” —
Щелчок кнута, шум колеса – и нет тебя со мной.
Лишь пыль взметнулась – ты летишь, ты далеко,
Уже с зеленой рощей поравнялась ты легко,
И, словно крылья аиста, среди ее ветвей
Мелькают крылья белые косыночки твоей.
И вот уж из-за рощи, по ту сторону пути
Насмешкой голос колокольчика звенит:
Динь-дон – и нет ее, динь-дон – она ушла.
Динь-дон – и все в своей котомке унесла.
Варда Резиаль Визельтир
Жребий Ксантиппы
(Из сборника «Первые рассказы» под редакцией Рут Барли)
Все поколения ненавидели Ксантиппу, злую жену Сократа. Слово «Ксантиппа» превратилось в синоним склочной, требовательной супруги, которая не понимает своего мужа и преследует его.
Однако пытался ли кто-нибудь подумать о ситуации с точки зрения самой той злой женщины? Представьте себе, что чувствовала Ксантиппа, когда ее супруг гулял на рыночной площади, останавливая молодых людей для беседы и задавал им «сократовские» вопросы. В то время, как ее дети играли, босые и грязные, просили конфету или мороженое – а ее кошелек был пуст.
Легко догадаться, что Ксантиппу весьма раздражало, что ее муж не приносит домой хлеб, не заботится о детях, а посвящает свое время чужим людям. Можно предположить, что, когда Сократ возвращался домой, эта женщина устраивала ему скандал, почему он не разговаривает с ней и со своими детьми? Почему он не учит их читать? Почему он предпочитает диалог с чужими беседе со своими домочадцами? В то время, когда весь мир восхищался Сократом, который готов был выпить стакан яда, у Ксантиппы была веская причина выходить из себя от непреодолимого гнева – что это: просто так, человек идет и превращает свою жену во вдову и своих детей – в сирот? Как, он покидает этот мир, не посвятив семье ни единой мысли? Если бы жена и дети были хоть немного важнее для него, быть может, он все-таки воспользовался бы возможностью спасти свою жизнь?
Похожие книги
Сборник переводов «Израильская литература в калейдоскопе» составлен Раей Черной в ее собственном переводе. Сборник дает возможность русскоязычному любителю чтения познакомиться, одним глазком заглянуть в сокровищницу израильской художественной литературы. В предлагаемом сборнике современная израильская литература представлена рассказами самых разных писателей, как широко известных, например, таких, как Шмуэль Йосеф (Шай) Агнон, лауреат Нобелевско
«Египетский роман» – полуавтобиографическая сага о нескольких поколениях семьи репатриантов из Египта, чьи предки жили там еще во времена Моисея, но не последовали за ним в Землю обетованную.Реальность и вымысел, факты и семейные легенды сотканы автором в многоцветное полотно истории целого народа. Это маленький роман о большой семье, похожей на раскидистое дерево, каждый листок на котором – судьба человека. За «Египетский роман» Кастель-Блюм пол
О трагедии и огромных разрушениях, которые последовали после падения древней столицы ацтеков – прекрасного города Теночтитлана в 1521 году, написано большое количество текстов. Но все они были созданы для того, чтобы воспеть триумф завоевателей или приукрасить память о тех, кто выиграл эту войну. Хосе Леон Санчес создал литературную версию происшедшего от лица побежденного. Он хотел дать правдивую версию того, что на самом деле произошло во время
Армянская ССР. Рубен – замкнутый молодой человек, которого интересуют лишь две вещи: нарды и трагическое прошлое его предков. Все меняется с появлением его двоюродного брата Аво. Общительный и жизнелюбивый парень становиться самым близким для Рубена человеком.Однако колесо судьбы неотвратимо вращается и жизненные пути братьев расходятся: скорбящий о жертвах геноцида армян Рубен оказывается вовлечен в экстремистскую организацию, а Аво пытается най
После смерти своей лучшей подруги Ингрид Кейтлин растеряна и не представляет, как пережить боль утраты. Она отгородилась от родных и друзей и с трудом понимает, как ей возвращаться в школу в новом учебном году. Но однажды Кейтлин находит под своей кроватью тайный дневник Ингрид, в котором та делилась переживаниями и чувствами в борьбе с тяжелой депрессией.
В детстве Байрон и Бенни были неразлучны, однако, повзрослев, брат и сестра не только отдалились друг от друга, но и вообще перестали общаться. Впервые за восемь лет они встречаются на похоронах Элинор, их матери, которая вместе с завещанием оставила им в наследство испеченный ею черный торт, символизирующий в их семье счастье и любовь, – оставила в надежде, что Байрон и Бенни сумеют преодолеть разногласия и восстановить былую дружбу. А еще – ауд
Роман Іваничук (1929–2016) – відомий український письменник, лауреат багатьох літературних премій, серед яких Національна премія України ім. Т. Шевченка. У його творчому доробку близько двадцяти історичних романів, якими письменник заповнював білі плями в нашій історії. «Благослови, душе моя, Господа…» – збірка щоденникових записів, спогадів та роздумів, зроблених Романом Іваничуком протягом одного року у складний для країни час – починаючи з 5 в
История начинается на Земле, но переносится на другие планеты и долго продолжается! Следите за новыми приключениями поэта Вадима в новой версии Вселенной!По старому уже не будет!Главный герой проходит сложные испытания и познаёт истинные ценности нашего времени. А какие – узнаете, когда прочтёте!Всем любви!Спасибо Творцу за вдохновение!