Израненные крылья - страница 6

–Сидя где, простите?

–На веранде, в Комарово.

–Ох, простите меня! Вот я олух неотёсанный! Болван. Я же даже не представился. Меня зовут Павел Александрович, я аспирант первого медицинского института, коренной Ленинградец, живу здесь недалеко, на Среднем проспекте. Давайте присядем, и я всё вам объясню.

Елизавета даже не стала сопротивляться, она села на скамейку рядом с ним. Он начал свой рассказ. С этой минуты они почти не расставались. Это было начало самой большой и потрясающей любви.

Не буду вдаваться в подробности. Они и правда поехали на дачу в Комарово, где Лизавета была представлена всей семье, включая деда – великого хирурга. Она написала свой пейзаж, защитила дипломную работу, познакомила Павла с родителями, которые увидели в молодом человеке потенциал и дали своё добро на создание их союза, подали заявление в ЗаГС, расписались и вот уже много лет они вместе. Мама отказалась от своей карьеры великой художницы ради того, чтобы отец смог стать великим хирургом. И ни разу не пожалела об этом. Ни одного дня совместной жизни она не ощущала себя несчастной или несчастливой. Отец каждый день окутывал её заботой и любовью. И был безмерно благодарен, что такая потрясающая женщина выбрала его из миллиона поклонников и ухажёров. Они нести свою любовь через годы, как цветок хлопка, оберегая от гроз, дождей и ненастья. Я была единственным ребёнком в семье. Мне было 5 лет, мама забеременела. Они с отцом были очень счастливы и ждали появление ребёнка на свет. Папа ходил гордый и говорил, что скоро у него родится наследник всех  научных трудов и вместе с сестрой, то есть со мной, мы создадим новую империю русских врачевателей.

Но когда мама была на пятом месяце беременности, случилось несчастье. Она сильно заболела. Её лихорадило, и температура поднялась выше 39 градусов. Отец очень переживал. Потом он осмотрел маму , сделал ей примочки, чтобы сбить температуру. Мама уснула, а отец закрылся в своём кабинете и долго с кем-то разговаривал по телефону.

Утром к нам приехал папин лучший друг, заведующий инфекционным отделением Боткинской больницы, Семён Маркович Розенман. Он осмотрел маму, и они с отцом закрылись в кабинете. Потом приехала карета скорой помощи, врачи, носилки. Я плохо помню детали, мне было всего пять лет. Неделю я жила у бабушки с дедом, а когда меня привезли домой, я почувствовала неприятный терпкий запах. Это был запах коралла и пустырника. Папа взял меня на руки, глаза у него были очень серьёзные и сказал: «Наталья, ты уже большой ребёнок. В нашей семье случилось горе, мы потеряли ребёнка, которого носила твоя мама. Я прошу тебя не задавать маме вопросов. Мы очень любим тебя, и скоро всё наладится».

После этих слов и сильно прижал меня к себе и долго не отпускал. Я чувствовала, как моя щека была мокрая от папиных слёз. Когда я выросла, отец рассказал мне, что мама заболела тяжёлой формой краснухи, и пришлось прервать беременность. Пришло время, и в нашем доме снова всё стало по-прежнему. Только каждый год в этот день родители покупают саженец берёзки и едут по дороге жизни в лесополосу, где высаживают её.

Так вот, мама писала пейзаж, папа работал в кабинете, Аннушка сидела на диване в гостиной со спицами в руках и дремала. А я сидела напротив камина и вспоминала себя маленькую. Дерзкую, борца за правду, но, при этом жутко чувствительную. Вы спросите, почему жутко. Да потому что каждый миг своей маленькой жизни я проживала всем телом и душой. Кровь моя кипела от несправедливости, я могла заплакать, увидев на улице одинокого котёнка, и через две минуты уже в моей голове возникал план по спасению бездомной зверушки! Я могла звонить в каждую квартиру и говорить: «Возьмите себе котёнка, ему холодно и голодно на улице. У него нет мамы.