Я выбралась с пляжа и шла по узенькой тропинке, которая скрывалась в тени вековых сосен и лип. Пройдя ещё метров триста, я наткнулась на деревянный старый забор. Когда-то он был ярко-зелёный, но со временем краска облезла, и он приобрёл грязно болотный цвет. Забор был настолько ветхий, что в некоторых местах был скреплён сеткой рыбицей.
Интересно, что же там, за старым забором? Я пыталась рассмотреть, что находится по ту сторону забора, но ничего, кроме травы, кустов жасмина и столетних деревьев, мне было не видно. Как будто эти деревья охраняли своим величием тайну. И никто из проходящих мимо, не должен был узнать, что же скрывают эти зелёные атланты.
Вдруг я услышала голоса. Два голоса. Я замедлила шаг, и как пантера, почти на цыпочках, стала двигаться в сторону голосов. Подойдя ближе к забору, я отчётливо услышала два голоса. Это были голоса двух мальчишек лет 10–12. Я присмотрелась и в щели между старыми досками, увидела двух мальчишек. Вернее их согнутые спины и коротко бритые затылки. Они копошились у старого огромного дуба.
–Давай, рой глубже, – говорил парнишка в синем спортивном костюме.
–Да не могу я глубже. Я уже все пальцы исцарапал о корни! Надо было в столовой ложку взять. Ложкой-то, сподручнее было бы копать, – отвечал ему худенький белобрысый парнишка.
– Ага, ложку ему подавай. А если бы, кто увидел бы, что мы ложку стырили? Вот позору бы было. Да ещё и призваться пришлось, зачем нам ложка. Копай, ещё немного осталось!
Второй парнишка пыхтел от усилий и разгребал маленькими тонкими пальцами сырую землю.
Второй же, тот, что в спортивном костюме, бережно держал в руки какой-то маленький свёрток. Что-то было завёрнуто в носовой платок. И он не выпускал это из рук, с опаской озираясь по сторонам.
–Ну, всё, готово!– сказал худенький белобрысый мальчик.
Они бережно положили в выкопанную яму свёрток и стали быстро закапывать яму. Потом аккуратно примостили траву и даже воткнули маленькую веточку сосны. Довольные своей работой, они побежали вглубь территории.
Я дошла до конца забора и вышла на аллею. Слева были большие ворота и проходная. Я подошла и увидела надпись «Школа-интернат №1». По бокам от ворот были клумбы, в которых росли анютины глазки. Пока я разглядывала надпись и окрестности, ко мне подошла пожилая женщина.
–Девушка, помогите, пожалуйста!– обратилась она ко мне.
–Подержите кулёк.
Она вручила мне увесистый кулёк из плотной бумаги. Сама же разложила на скамейке два листа бумаги и рукой позвала меня подойти.
–Открывай, родная, пакет, давай разделим на двоих, – проговорила она.
Я раскрыла кулёк. В нём килограмма два конфет «Белочка».
Я ничего не понимаю, помогала женщине раскладывать конфеты на две кучки. Когда конфеты были разделены, женщина свернула два кулька и бережно убрала в сумку.
–Извините, спросила я, – вы в Интернат?
–Да, здесь мои племянники, а я проездом в Ленинграде. Вот гостинцы привезла. Видишь, родители у них на раскопках пропали. Думают, что завалило. Они археологи. Но пока срок ещё не прошёл, их не призна́ют без вести пропавшими. Вот я их не могу забрать их к себе. Их из летнего лагеря сюда перевезли. А сказать, ещё не сказали. Говорят, пусть мальчики лето проведут здесь. А там посмотрим.
–Ох, бедные мои сиротки.
Она собрала свои сумки и поспешила к проходной.
Я проводила её взглядом и поспешила домой.
Вечером за ужином я рассказала домашним про школу – интернам, что находится недалеко от нашего дома, и про мальчишек, у которых родители – археологи.
