– Вот и иди!
– Так вы мне дверь заслоняете. Одной рукой отталкиваете, а другой маните. Я слыхал, вы герцогиня? Они в кровать с разбега не прыгают, да? Хорошо. Поиграем.
Эдж отошел от Марисоль в эркер и нагло развалился в кресле. Она оторопела.
– Ну? Что дальше? – он взял с позолоченного блюда жареного фазана, прямо руками, целиком. Раздался хруст костей. Крепкие белые зубы впились в фазанью ножку. – С таким же аппетитом я занялся бы и вами, леди, – сказал этот дикарь с набитым ртом, раздевая Марисоль глазами.
Боже! Как его отсюда выгнать?!
– Это не игра! Я вообще никого не хочу! Ни вас, ни…
– Келла, – невозмутимо подсказал Демон. – В картине он представлял лорда-воина. Понимаю, леди, что вы его не заметили, поскольку пожирали глазами меня. А теперь ломаетесь. Это нечестно.
– Я… я… я не такая!
– Не такая не притащилась бы в Стертонхолл на оргию, – он отложил фазанью ножку и посмотрел на Марисоль в упор. – Вы нагнали мужиков, заставили их раздеться, устроили на красивого мальчишку аукцион и это лишь благотворительность?! Вам деньги некуда девать, всего лишь. Нет, это не похоть, куда там! Вы просто любовались красотой, – издевательски хмыкнул Демон.
– Вы ничего обо мне не знаете!
Она и сама не поняла, почему вдруг перешла на вы. Его тон, лексикон, то как он сидит в кресле, как смотрит… Да какой он актер?! За милю видно аристократа!
– Так расскажите мне. Утром. Я не люблю десерт, и на сладкое готов употребить вашу трогательную историю. Девочку насильно выдали замуж? Она рыдала, умоляла, но в первую брачную ночь даже не сопротивлялась. Покорно раздвинула ноги. Или свершилось? Вы его тоже ударили по щеке, вашего мужа-герцога? И сказали: убирайся!
Марисоль растерялась. Все что он говорит – правда.
– Я всего лишь слабая женщина.
– А я всего лишь сильный мужчина. И советую этот спектакль прекратить. Вы играли убедительно. А теперь пожалуйте в кровать.
– Да как вы смете! Кто вы?!
– Демон, – он вновь занялся фазаном. К счастью для Марисоль, которая совсем уж растерялась.
– Вы никакой не актер. Вы… лорд. Барон? Или виконт?
– Бери выше, – он вытер масленые пальцы скатертью и потянулся к графину с вином.
– Герцог?!
– Я император.
– Но… я знаю императора… Я его видела.
– И он не я? Ты шутки понимаешь?
– А почему вы разговариваете со мной таким тоном? И так непочтительно?
– Почтения хотите, ваша светлость? Хорошо. У вас тут хватает комнат, я лягу в соседней. А завтра послушаю, как вы станете врать подругам. Вы же не осмелитесь им сказать, что такой жеребец всю ночь простоял к вашей конюшне без дела. Когда было столько желающих.
– Хорошо. Давайте придумаем, как нам врать. Чтобы мы говорили одно и то же.
– Не надо ничего придумывать, – насмешливо сказал этот мнимый актер. – После ночи со мной все нужные слова вы сами найдете.
Он стремительно встал. Марисоль даже не успела отследить это движение. Шаг – и Демон рядом. Смотрит на нее в упор. Причем, уже не на лицо. Она вспыхнула и закрылась руками. Этот взгляд прожигал, было и стыдно, и сладко.
– А ты красивая, – сказал он с растяжкой. – Глаза волшебные, невольно вспомнил пруд с лягушками. Пошутил. Ты русалка. Как тебя зовут?
– М-Марисоль.
– Эджен.
– А титул?
– Можешь называть меня «ваша неутомимость». Я готов.
Она и опомниться не успела, как ее губы смяли, платье тоже, треснул корсаж, которому также как и жареному фазану, откровенно не повезло. И нежным косточкам Марисоль тоже, потому что аппетит у набросившегося на них чудовища был, как у оголодавшего дикого зверя.
