‒ Э-э… ‒ даже позабыл он имя притворного чудака. ‒ Сэр! ‒ воскликнул вслед.
С округлёнными глазами повернулась дама. Леопольд остановился во входе. Когда он не спеша повернулся, Бэйтс указал на брошь и колье и спросил:
‒ Откуда у вас эти два украшения?
Молодая в недоумении хлопала глазами и метнула взор на хозяина.
‒ Вы не знаете? Разве вы здесь не в статусе консультанта? ‒ в прищуре, недоверчиво задал ей наводящие вопросы Бэйтс.
Дама растерялась. Послышался голос сэра.
‒ Эта брошь принадлежала ещё герцогине Кент, а затем герцогине Сорфлок, она датируется одна тысяча семьсот девяностым годом, изготовлена была известным на то время голландским ювелиром Виллемом Липпе… ‒ говорил Леопольд, но его болтовню резко перебил уже очень недовольный инспектор.
‒ Не надо мне зубы заговаривать! ‒ заявил на повышенном тоне он. ‒ Вы прекрасно поняли мой вопрос, мистер Левингтон… с вашим-то умом… ‒ добавил укоряющую колкость.
Леопольд аккуратно и будто нарочно медленно погладил свою бородку, наблюдая за кипящим инспектором, затем сделал шаг навстречу. Но продолжал молчать.
‒ Эти украшения принадлежали леди Вайолет Фрай и были у нее украдены. Вы наверняка слышали, ведь украла их Дебора, сын которой напал на вашего сына в школе, ‒ не желая тратить время, сам озвучил Бэйтс.
Поразительно, как спокойно на всё реагировал Леопольд. «Он вообще живой?» ‒ случаем подумал инспектор. Молодая дама опустила взгляд и стояла смирно, точно боялась, что Бэйтс снова обрушится на нее с расспросами. А она не настолько равнодушная.
‒ Вы столько всего сказали, инспектор, я, право, даже не знаю, на какой именно вопрос вам отвечать… и обязан ли я… ‒ произнёс наконец сэр.
Бэйтс твёрдым шагом приблизился к Левингтону и, пристально глядя в его тёмно-карие, почти чёрные, как у ворона, глаза, нарочно спокойно произнёс:
‒ Вопрос только один ‒ откуда они у вас?..
Леопольд сделал вдох и ответил:
‒ Это не секрет и не преступление, что я приобретаю разные украшения, а потом вновь продаю их… Эти появились у меня таким же образом. Предугадывая ваш следующий нарочитый вопрос, я сразу поясню, что украшения мне принесла одна дама, представившись Мэй. У неё умерла тётушка и оставила ей наследство, она предпочла продать два изделия, чтобы пожертвовать приличную сумму в школу для мальчиков. Меня это устроило. В школу, где учился Тим, многие вносили пожертвования.
Перво-наперво Бэйтс обратил внимание, что отец назвал сына не ласкательным именем, каким его называли члены семьи. Подозрения усиливались.
‒ Мэй, значит… ‒ вымолвил в задумчивости Бэйтс, помня рассказ доктора Найджела о смене имени Мэй на Дебору. ‒ И сия дама вам никого не напомнила? ‒ уже совсем не доверяя Левингтону и ожидая лжи либо остроумного ухода от ответа, спросил далее Энтони.
‒ Нет, ‒ коротко произнёс сэр. ‒ У меня много дел, вы позволите…
Бэйтсу ничего не осталось, кроме как тоже уйти. После разговора с данным человеком появился неприятный осадок. Насколько приятная и открытая Терри и насколько ей противоположность ее супруг. Это удивляло Энтони. Как они живут? Она ему полностью подчиняется? Но при всей его чудаковатости и закрытости он вроде бы не похож на мужа-тирана, как бывает в семьях. Бэйтс пока не мог понять.
Он медленно подъезжал к дому миссис Браунинг и увидел, как она наклонилась к автомобилю и заглядывала в окно, при этом игриво поднимая одну ногу или покачивая бёдрами. А в парадных дверях стоял Саймон со школьной сумкой и в школьном пиджаке. Бэйтс посмотрел на ребёнка, наблюдавшего за мамой, вслед вернул внимание к даме. Она уже заметила подъезжающего и быстро изменилась в лице. Былая улыбка сошла, возникло непонимание. Дама хлопнула по крыше автомобиля, и водитель поехал.
