— Что вы, милорд, миледи. Пусть помолвка с моим братом расторгнута, но вы совершенно не обязаны передо мной расшаркиваться. Вы же знаете, как я это не люблю.
Я поднимаю голову и встречаюсь взглядом с бордовыми глазами второго принца. На его молодом лице играет лукавая улыбка, а прядки белых волос щекочут подбородок, отчего он кажется еще младше, чем есть на самом деле.
— Этикет еще никто не отменял, Ваше Высочество, — говорю я, выпрямляясь, и тут же добавляю, подмигивая: — Хотя могли бы. Я первая поддержала бы эту инициативу.
— Только после меня, сестрица, — хмыкает брат.
— Что ж… — лицо принца становится комично серьезным. Он выпячивает грудь вперед и чинно кладет руку на живот. — Выдвину эту инициативу на следующем заседании лордов и ожидаю вашей горячей поддержки, лорд Алистер.
Брат отдает шутливый поклон.
— Всенепременно, Ваше Высочество.
Я скрываю широкую улыбку за перчаткой и встречаю сияющий взгляд принца Клайда. Он возмущенно приподнимает брови, продолжая ломать комедию.
— Вы считаете ситуацию комичной, моя леди?
Подыгрывая ему, строю совершенно серьезное лицо.
— Никак нет, Ваше Высочество. Дело крайней степени важности.
— Именно, леди Эривальд! Именно!
В конце концов, мы все же смеемся, но мой смех замирает, едва до моего чуткого слуха начинают доносится шепотки: «Вот же… Не вышло с наследным принцем, так она принялась за второго», «А вы слышали, что однажды наследный принц поймал леди Эривальд на измене с его братом», «Они уже давно в тайных отношениях». Моя спина застывает.
Грязно. Грязно. Грязно.
Изнутри рождается ощущение, словно на меня вылили ведро отходов. К такому я, наверное, никогда не смогу привыкнуть. Будучи невестой кронпринца, разумеется, я посещала приемы и различные балы, но тогда рядом со мной почти всегда находился Кайран. В его присутствии я чувствовала себя защищенной от всех этих взглядов и могла вести себя свободнее, не сжимаясь внутренне каждое мгновение, столкнувшись с новой оравой голодных до сплетен гиен. К тому же, пока мы были вместе, ни один человек, находящийся в здравом уме, не смел даже шепнуть что-то, очерняющее мою честь.
Разумеется, мне приходилось выдерживать словесные баталии в сбивающихся на балах группках из леди, но со всем этим я уже могла иметь дело. Когда мне что-то высказывали в лицо, я отвечала довольно искусно. Но вот против шепотков и кривотолков моя оборона была бессильна.
Я отчаянно ищу точку, на которой могу сосредоточить свое внимание и ловлю прищуренный взгляд принца Клайда. Он зачесывает пряди волос назад и обводит острым взглядом зал.
— Лорд Алистер, — довольно громко говорит принц. — Вы не знаете, на каком этапе находится разработка закона о прилюдной порке за клевету на членов императорской семьи?
— Если память мне не изменяет, — также громко отвечает брат, сверкнув аметистовыми глазами. — Закон должен вот-вот выйти.
— Что ж… Это радует. Кажется, я смогу вдоволь насладиться весельем на главной площади, — слова принца уже звучат, как приговор, и шепотки чудесным образом смолкают, словно кто-то внезапно щелчком пальцев выключил в зале звук.
Меня накрывает облегчение, но в то же время и гадкое чувство беспомощности. Я дарю Клайду благодарную улыбку, но внутри ощущаю досаду. Это снова происходит. Снова мне нужна чья-то помощь, чтобы постоять за себя.
Брат касается моей руки, и когда я поворачиваю к нему голову. Он наклоняется к моему уху и тихо шепчет: «Я запомнил тех, кто посмел открыть свой рот. Вскоре они узнают, что значит сплетничать о роде Абельвайд». Отстраняясь, он дарит мне ободряющую улыбку, а меня вдруг накрывает банальное осознание.
