Из разговоров Кэти поняла, что высокий худой человек – шериф и хочет ее допросить, а молодой мужчина по имени Адам всячески этому препятствует, защищая ее. Возможно, шериф уже знает о пожаре.
Голоса звучали очень громко, и тут Кэти осенило, как надо действовать дальше.
– У девушки наверняка есть имя, – говорил шериф. – И кто-то должен ее знать.
– Как она станет отвечать на вопросы? Ведь у нее сломана челюсть, – послышался голос Адама.
– Если она пишет правой рукой, то может написать ответы на наши вопросы. Послушай, Адам, если кто-то хотел ее убить, лучше я поймаю его сейчас, пока есть возможность. Дай мне карандаш и позволь с ней побеседовать.
– Вы же слышали, что сказал доктор. У нее трещина в черепе. Вы уверены, что девушка все вспомнит?
– Послушай, дай бумагу и карандаш, а там увидим.
– Не хочу, чтобы вы ее беспокоили.
– Черт возьми, Адам, твои желания не имеют никакого значения! Повторяю: мне нужны бумага и карандаш.
– Да что с тобой происходит? – послышался голос второго молодого мужчины. – Говоришь так, будто это ты виноват. Дай же ему наконец карандаш.
Когда все трое зашли в комнату, девушка лежала с закрытыми глазами.
– Она спит, – прошептал Адам.
Кэти открыла глаза и посмотрела на мужчин.
Высокий мужчина подошел к кровати:
– Не хочется вас беспокоить, мисс. Я – шериф, и знаю, что вы не в состоянии разговаривать, и все же, может, напишете пару слов?
Девушка хотела кивнуть и тут же сморщилась от боли и заморгала, давая понять, что согласна.
– Ну и умница, – обрадовался шериф. – Видите? Она хочет отвечать. Он положил блокнот на кровать и вложил ей в руку карандаш. – Вот так. А теперь назовите свое имя.
Трое мужчин внимательно следили за лицом больной. Губы девушки сжались, она сощурилась, а потом закрыла глаза, и карандаш пополз по бумаге, выводя крупные корявые буквы: «Не знаю».
– Дайте-ка я возьму чистый листок. А что вы помните?
«Пустота. Ничего не помню», – нацарапал карандаш и соскользнул с листка.
– Неужели не можете вспомнить, кто вы такая и откуда приехали? Подумайте!
Лицо девушки исказила страдальческая гримаса. Было видно, что малейшее движение дается ей с огромным трудом.
«Нет, все спуталось. Помогите».
– Бедняжка, – сочувственно вздохнул шериф. – Тем не менее благодарю, что откликнулись на мою просьбу. Когда немного окрепнете, попробуем еще раз. Нет-нет, больше писать не нужно.
Карандаш медленно вывел: «Спасибо» – и выпал из ослабших пальцев.
Итак, шерифа удалось привлечь на свою сторону. Теперь он заодно с Адамом. Остался только один противник – Чарльз. Братьям приходилось вдвоем подкладывать под больную судно, чтобы не причинить боли, и когда они заходили в комнату, Кэти внимательно изучала сердитую, угрюмую физиономию Чарльза. В лице мужчины было что-то хорошо знакомое, вызывающее тревогу. Девушка заметила, как он то и дело трогает рукой шрам на лбу: то потрет, то просто проведет пальцами. Однажды Чарльз поймал ее взгляд и, отдернув руку ото лба, с виноватым видом посмотрел на пальцы.
– Не переживай, – злобно буркнул он. – И у тебя останется такой же, а может, еще краше.
Девушка улыбнулась и отвела глаза в сторону. В комнату зашел Адам, он принес Кэти теплый бульон.
– Пойду прогуляюсь до города. Выпью пивка, – заявил Чарльз.
