Весь вечер до ужина я слушал Криса Айзека и мучился, но не от его душестрадательной музыки, а из-за того, что протупил и не взял у Евы номер телефона. А мне так хотелось написать ей или позвонить, чтобы просто услышать голос!
Вместо этого пришлось разговаривать с Инной, моей однокурсницей, с которой прошлой весной мы недолгое время встречались.
– Почему ты не приехал получать зачет? – Тон Инны всегда звучал требовательно.
– Не получилось.
– Трудно было написать? – В упреке слышалось скорее беспокойство, чем претензия, но меня это не волновало.
Наши отношения давно зашли в тупик, и я не раз говорил ей об этом, но Инна отказывалась верить. Типа ее внимания добивались все парни, как посмел пренебречь им я?
– Извини. Форс-мажор.
– Надеюсь, без последствий?
– Все в порядке.
– И где ты сейчас?
– Дома.
– Ладно, – после небольшой паузы произнесла она, – будешь должен. Я уговорила препода поставить тебе зачет.
– Спасибо! – Это была отличная новость. – Уже начинаю копить.
– Что копить?
– Как что? Деньги, конечно, чтобы погасить долг.
– Глупый ты, Чёртов.
– Какой есть.
– Завтра придешь?
– Надеюсь.
– Тогда до завтра.
– Пока!
Вечером за ужином отец развлекал нас историями о том, что у них на работе завелся Санта-хакер, рассылавший сотрудникам офиса внутренние письма от имени гендиректора компании, и, угрожая увольнением, требовал выполнять забавные вещи: прийти на работу в нелепой одежде, подарить коллеге подарок, сделать откровенное признание и всякое другое, обыгрываемое как «предновогодние чудеса». И, прежде чем эта шутка вскрылась, несколько человек попались на удочку.
Мама громко хохотала, Митя фантазировал, как было бы здорово разыграть вот так одноклассников, и переживал за судьбу хакера, на которого настоящий гендиректор написал заявление в полицию и которого теперь искали как преступника.
Я же совершенно не мог сосредоточиться на разговоре, перескакивая с одного эпизода сегодняшнего дня на другой.
Вспоминал, как Ева радовалась снятому со стены ковру и как я боролся с ним, скручивая, а через пять минут ковер раскрутился, свалился на штору и оборвал на ней несколько петель. Как я держал Еву на руках, пока она снимала эту шторину, после чего она решила, что я хожу качаться в зал. Как мы смеялись над найденными в письменном столе журналами «Колхозница» и перебирали коллекцию металлических значков времен СССР с олимпийскими мишками и профилями Ленина.
– Эй, ку-ку. – Мама пощелкала у меня перед носом пальцами. – Третий раз спрашиваю, есть будешь?
– Что? – Я рассеянно вскинулся.
– Чего это ты сегодня такой задумчивый? – участливо поинтересовался отец.
– Сессия.
Митя недоверчиво хмыкнул.
– Не успеваешь сдать? – забеспокоилась мама. – Нам готовиться к неприятным сюрпризам?
– Четвертый курс. Какие тут могут быть сюрпризы?
– Ла-а-адно. – Отец добродушно потрепал меня по волосам. – Не грусти. Все наладится.
– Кажется, кто-то влюбился, – шутливо подмигнул мне брат.
Внешне мы с ним очень похожи: тот же рост, ширина плеч, каштановый цвет волос, серые глаза, но в остальном между нами ничего общего.
