Алиса Болотникова: А вот в Испании прекрасная обувь продается. Износу нет. И ногам комфортно.
Кто-то: Вчера брат старший с армии фоток прислал. У меня на телефоне, хотите позырить?
Алиса Болотникова: А мы фото из Испании на конкурс отправили, и третье место заняли!
В общем, понятно. Для себя Игорь прозвал Алису «Хуанита». Ну, чтобы не зазнавалась особо со своей Испанией.
Прочие одноклассники в первые дни учебы ничем не привлекли Игоря внимание и оставались покуда бледными пятнами. За исключением Сереги Бегова, но про него речь уже шла. А очень скоро Игорю стало недосуг наблюдать, оценивать и давать прозвища. Он сосредоточился целиком на собственных проблемах, о существовании которых до сего момента не подозревал.
Дело в том, что он уже читал. Эти, как его… книги. И успел подцепить вирус «переподключений». Это можно сравнить с тем, как бывает у медитирующих. Вот они медитируют себе тихонечко в углу по вечерам, а потом в один прекрасный день – раз!– и состояние медитации начинает непроизвольно посещать их в будничных делах. Или у алкоголиков. Вот они алкогольничают себе тихонечко в углу по вечерам, а потом вдруг – бабах!– и состояние опьянения само собой начинает посещать их повсюду.
Позже Игорь проводил эксперименты. Особенно когда отец подарил ему смартфон, и Игорь обнаружил в нем неплохую камеру. Когда он начал осознавать свои состояния отключки, собственные провалы во времени и пространстве во время чтения, он нацелил на себя смарт, подперев тот школьным учебником, и поставил на запись. Запись вышла интересной. Какое-то время Игорь был занят тем, что косился попеременно на эту самую камеру, делая вид, что не косится. Потом увлекся книгой и забыл о камере. И когда просмотрел фильм, он обнаружил загадочные вещи.
Читал он странно. Примерно через каждые пять минут он переставал читать. Но и не возвращался в реальный мир (что бы это определение в себе ни несло). Он отрывал взгляд от букридера, поднимал голову и какие-то мгновения сидел, как болван, тупо пялясь в пустоту. И то, что Игорь видел в собственных глазах, ему ох как не понравилось. Потому что в его глазах не было признаков Игоря Мещерякова. Вообще ничего человеческого. Это был взгляд куклы. И вскоре он вновь опускал голову и начинал читать.
Быть может, в эти мгновения сквозь его глаза на мир смотрела Каба?
Игорь задался вопросом: у всех так, или только у него шиза? Но он не находил ни подтверждений, ни опровержений. Ведь, как уже говорилось, люди предпочитали читать в тихом уголке, вдали от взглядов. И к тому же делали это из года в год все реже и реже. Раньше Игорь встречал в парке читающий народ на скамейках. В последнее время они исчезли, словно на них велась скрытая война. Те же, кто читал напоказ – в общественном транспорте, там, или просто пешком по городу,– скорей всего, не читали, а делали вид. Игорь мог бы утолить свое любопытство в городской библиотеке, уж туда люди явно приходят по назначению. Но он не стал посещать библиотеку. Опасался, что там будут докапываться.
Немногим позже ему пришла в голову идея: установить камеру на ночь. Пришла она после того, как он путем взросления осознал свой ночной недуг. Смарт для этих дел явно не подходил, вряд ли там хватит памяти на многочасовой дубль. Но есть ноут. Он мог бы настроить тот на запись. Но он не решился настроить тот на запись. Он боялся увидеть то, что происходит в такие ночи. Он убедил себя, что это просто бессмысленно – настраивать тот на запись. Его лунатизм случается несколько раз в год. Записывать себя каждую ночь – глупо. А потом забудешь поставить на запись однажды, и как раз в эту ночь случится приступ.
