Посмеявшись в душе над своей неожиданной брезгливостью, Нора снова прильнула к окулярам, чтобы продолжить исследование. Платье являло собой подлинный кладезь чуждых человеку биологических объектов и микроскопических предметов, на полное изучение которых у химика-криминалиста ушло бы несколько недель. «Интересно, какую пользу, учитывая его стоимость, мог бы принести подобный анализ?» – подумала она.
Тишина в офисе вдруг показалась Норе настолько глухой, что по спине поползли мурашки. Она повернулась, и от изумления у нее отвалилась челюсть. Над ней, держа руки за спиной, возвышался специальный агент ФБР Пендергаст.
– Господи! – воскликнула Нора, вскакивая со стула. – Вы меня до смерти напугали!
– Приношу все свои извинения, – слегка поклонившись, ответил Пендергаст.
– Мне казалось, что я заперла дверь.
– Вы это действительно сделали.
– Может быть, вы волшебник, агент Пендергаст? Или вы просто вскрыли мой замок?
– И то, и другое. Понемногу, – улыбнулся он. – Но замки в музее настолько примитивны, что слово «вскрыть» по отношению к ним вряд ли уместно. Однако я здесь достаточно известен, и это вынуждает меня действовать тайно.
– Вас не затруднило бы впредь предупреждать меня о своем появлении?
– Вчера у вас этой вещи не было, – произнес Пендергаст, показывая на платье.
– Вы правы, не было.
– Вы очень предприимчивы, доктор Келли.
– Вчера ночью я вернулась…
– Умоляю. Никаких подробностей о вашей сомнительной деятельности. Тем не менее разрешите вас поздравить.
Невооруженным глазом было заметно, насколько доволен Пендергаст.
– Продолжайте, прошу вас.
Нора вернулась к работе, и через некоторое время Пендергаст снова заговорил:
– В тоннеле имелось много предметов одежды. Почему вы выбрали именно это платье?
Не говоря ни слова, Нора раздвинула складку и указала на грубый шов в хлопчатобумажной ткани подкладки. Пендергаст тут же шагнул к столу.
– Там зашит клочок бумаги, – пояснила она. – Я наткнулась на платье в тот момент, когда нас начали изгонять с площадки.
– Не мог бы я позаимствовать вашу лупу?
Она, не поворачиваясь, протянула ему лупу. Агент склонился над платьем и внимательно его осмотрел. Профессионализм, с которым это было сделано, произвел на Нору сильное впечатление.
– Чрезвычайно поспешная работа, – сказал он. – Обратите внимание, что все остальные стежки и штопка выполнены очень аккуратно, чуть ли не любовно. Платье, вне сомнения, было лучшим нарядом девочки. Однако этот разрыв зашит нитью, выдернутой из ткани платья, и проколы имеют неровные края. Думаю, что они сделаны древесной щепкой. Итак, у нее не было ни времени, ни иглы.
Нора навела линзы бинокуляра на шов и включила вмонтированную в прибор фотокамеру, чтобы сделать снимки при разном увеличении. После этого она поставила макролинзы и произвела еще серию снимков. Нора работала уверенно и точно, зная, что Пендергаст наблюдает за всеми ее действиями.
Покончив с фотографированием, Нора отодвинула микроскоп в сторону и взялась за пинцет.
– Открываю шов.
Она захватила кончик нити и начала осторожно извлекать нить из ткани. Через несколько минут кропотливой работы шов открылся.
Нора поместила нить в одну из пробирок и отвернула ткань подкладки.
Под ней оказался дважды сложенный клочок бумаги, явно оторванный от книжной страницы.
Девушка осторожно развернула его при помощи двух пар щипцов с широкими каучуковыми губками. На внутренней стороне листка оказалась надпись, сделанная грубыми, корявыми буквами. Часть слов была смазана или слегка выцвела, но все остальное можно было прочитать без всякого труда.
