Таксист докатил до места лихо, с ним нельзя было не выпить пива.
Захорошело. Осталось только взять Балашова.
– А как брать будем?
– Дыню купим. Скажем, подарок.
– Да какие тут дыни…
– Молчать. Смирно. За дыней ша-ом! Мрш!
Лейтенант Бабаев справился с заданием. Дыню, купленную у узбека на углу, он сторговал вчетверо. А чтоб знал, чурка немытая! Даже майор Кулиев остался доволен подчиненным.
– Ну, двинулись, – скомандовал он, взяв дыню под мышку.
– А если он отсутствует по адресу? – высказал опасение капитан Атаев. Как оперативник он был наиболее грамотным. В свое время он отучился в Ташкенте.
– Будем выжидать, – отрезал майор. Ему уже грезилось холодное пиво в холодильнике объекта.
– А если он не один? – настаивал Атаев. Он раздражал могучего майора, но с ним следовало считаться как с родственником влиятельного в их краях человека. А потому Кулиев отправил лейтенанта еще за одной дыней.
– Для бабы его!
На этот раз Назар Бабаев сторговался лишь вдвое, узбек на углу уловил некое коварство и уже отказывался признавать в лейтенанте земляка.
– Понаехали тут, – проворчал он про себя, все же признав, что в дынях этот покупатель в отличие от московских лохов толк знает.
– Ну, пошли. Ты, Атаев, первый, ты на язык силен. Бабаев, замыкаешь. И без живодерства пока. Кто его знает, что он за псих.
* * *
Балашов сидел дома и ждал гостя. Впервые к нему обещал заехать Миронов. После того как Маша уговорила его обратиться к Андреичу по поводу Паши Кеглера, пару дней «афганец» не объявлялся. Дело в том, что вышел между ними странный для Балашова разговор. Встретились в «Джоне Булле». Миронов пришел без пакета, что Игоря насторожило. Выпили за здравие, а потом, по забавному выражению Маши, пошла пурга.
– Твой том изучил внимательно. Хорошо. Следующая лучше выйдет. Есть верные места. Время для нее пришло. А заумь – это ничего. Это сейчас дань современной моде.
Балашов пил молча «Хайнекен» из высокой узкой кружки и раздумывал над тем, сколько месяцев потребовалось Миронову на чтение черновика одной из глав, отданных полковнику по слабости характера еще до отъезда Логинова. С другой стороны, чему удивляться: Маша не зря определила Миронова как сочетание стихий земли и огня: человек-вулкан. Копит, копит, а потом вот оно. В ему одному ведомый срок.
– Заумь мы почистим. Настю посадим, она как картошку выберет. Толковая девка. Твоя не зря взревновала. Но я не к тому. Что издатель твой себе думает? Если будет тянуть, мы ему письмо от ветеранов. Только друга нашего, Отца всех ингушей, убери… Не потому, что образ плох, а потому что хорошо выписал. Не за чем сейчас. Он нам сейчас мирный нужен и дружественный.
– Что значит убрать, Андрей Андреич? Это же не сценарий, это роман! Нельзя так. Пусть лучше лежит, – возразил Балашов. Он был готов к чему угодно, но только не к такому обороту и от возмущения даже поначалу позабыл, что решил не публиковать книгу вообще! Но и Миронов уперся. Он принялся распекать Балашова. Разошлись злыми друг на друга. А поутру и того круче: «афганец» возник в образе телефонного духа. Он строгим голосом изложил новую затею:
– Сегодня ночным – на мою дачу. Новые сведения поступили. На Кеглере завязано многое… Маше звони, три часа ей на сборы. Только необходимое. Там и по книге обговорим. На трезвую холодную голову. На реке перспектива иная…
Игорь пришел в ужас от приказа на проведение срочной эвакуации. Он готов был допустить, что опасность могла существовать. Но такая спешность… А Маша? А ее работа? Ведь засмеет!
