Я зашла к Але не потому, что соскучилась. Я страшно замерзла. Я всегда думала, что в Львове тепло, даже зимой, но в ту ночь было очень холодно.
Я знала, что мне нужно бежать как можно дальше из города, но не могла ничего сделать.
Аля, которая давно меня не видела, тут же потащила меня в постель, однако я ее остановила:
– Нет. Я сбежала.
– Да ты что? Тебя же будут искать?
– Нет. Все здесь. – я помахала в воздухе папкой.
– Что это?
– Мое личное дело. Тут все про меня. Это, наверное, надо сжечь?
– Ладно, я утром сожгу. Ты останешься у нас?
– М-м-м…, – как я ни любила Алю, но я с огорчением поняла, что в ее голосе слышны тревожные и растерянные нотки. Аля явно не хотела, чтобы я подставляла под удар ее и ее семью.
– Нет, конечно. Я пойду…, – я замялась.
– Не надо, не говори, – с полуслова поняла меня Аля. Мне показалась, что она даже обрадовалась тому, что я сказала.
– Аля… у меня к тебе просьба.
– Да?
– У тебя нет какого-нибудь старенького пальто?
– Конечно, я тебе дам. И обувь… – она посмотрела на мои босоножки.
– Да. И обувь.
– Хорошо. Оксана…
– Да?
– Если что – ты не должна говорить о том, что бывала у нас…
– Конечно, Аля…
Я вышла от Али рано утром. Я почти не спала, но разговор у нас тоже не клеился. Всю ночь мы молча лежали рядом друг с другом. Я шла по прекрасным улицам утреннего Львова с странным ощущением неловкости и недосказанности после последней – как я думала – встречи с Алей. Господи, что меня ждет впереди?
До автостанции я дошла пешком. Мне нужно было экономить деньги, да и транспорт в это раннее время ходил плохо. Навстречу мне попались два патруля – один солдатский и один милицейский, однако они не обратили на меня никакого внимания. Я не зря целых полчаса крутилась перед зеркалом, применяя старые вещи Али – я выглядела как типичная и достаточно прилично одетая деревенская девочка.
Автобуса до Бобрков не было, был только до Перемышлян в одиннадцать утра. Я плохо представляла себе географию окрестностей Львова, и в Перемышляны мы с дедушкой ездили только один раз, на телеге. Мне тогда показалось это очень долго – правда, было лето и жарко. Впрочем, для меня было главное – выбраться из Львова, а там уже было проще.
Я купила два пирожка, забилась в угол в шумном зале ожидания автостанции и представила, что на мне шапка-невидимка. Здесь было полно русских солдат и милиционеров, которые периодически проверяли документы, но зато было тепло и можно было затеряться в толпе.
Я чуть не заснула, наевшись и пригревшись у батареи. Станционные часы медленно передвигали стрелки. Вот наконец и время.
Я никогда одна не ездила на загородных автобусах, поэтому не на шутку робела. Впрочем, все обошлось. Старым разбитым драндулетом управлял веселый галичанин, который всю дорогу пел песни, развлекая немногочисленных пассажиров. Я забилась в дальний уголок, надеясь, что меня запомнит как можно меньше людей. Впрочем, к Перемышлянам в автобусе почти никого не осталось.
