К моему удивлению, Вик не пытается огрызнуться. Вместо этого он делает затяжной глоток из фляги и задумчиво уставляется куда-то вперед. Сегодня он на редкость вдумчив.
– Есть кое-кто похлеще этих тварей. – пробормотал Вик. – Молись, чтобы мы с ними никогда не пересеклись.
– Молиться – это по твоей части. – отозвалась я, пытаясь замаскировать охватившее меня волнение.
Вик метнул на меня колкий взгляд, после чего расположился на ближайшем камне.
– Иди, попасись где-нибудь, пока можешь. – он кивком указывает на развязанную веревку у моих ног.
Вздернув бровь, я резко выпрямляюсь. В голове все внезапно темнеет, уши пульсируют, а кровь отходит от лица. Я слишком резво встала. Из-за критических дней придется выдержать такое состояние.
Я покачнулась на ногах; кулаки сжаты, зубы стиснуты. Нет, я не собираюсь демонстрировать перед ним свое состояние.
Круто разворачиваюсь и направляюсь в сторону густых зарослей.
– Куда? – рявкает Вик мне в спину.
Сам сказал мне идти, а теперь тявкает на меня что-то там. Мужчины…
– Туда! – отзываюсь я, и прижимаясь к стволу дерева так, чтобы он не смог меня видеть.
– Писай шустрее! Я уже скучаю по твоим приколам! – его отдаленное усмехание заставляет меня раздраженно поморщиться.
Я перевожу неровное дыхание и приподнимаю куртку. Под футболкой разворачиваю бандаж, опоясывающий талию.
Рана выглядит уже прилично. По крайней мере, она заживает.
Достаю из рюкзака маленькую спиртовую настойку и сбрызгиваю немного на рану в боку.
Уже и позабыла, как она может болеть. С шипением втягиваю воздух от жгучего ощущения. Ногти впиваются в кору дерева.
– Черт! Вот зараза!… – прохрипела я, прикусив губу из-за воздействия спирта на чувствительную кожу.
– Лучше и не скажешь.
Вик стоял чуть позади меня, затачивая палочку с помощью перочинного ножа. Взгляд его исследовал мою рану.
– Что ж так мало плеснула, мать? – в его голосе был упрек. Приблизившись, парень ловко выхватил у меня из рук пузырек. Одним движением он выплеснул на рану половину содержимого.
Не сдержавшись, я вскрикнула от обжигающей нестерпимой боли, вспыхнувшей следом. Не успела опомниться, как Вик вложил палку прямо между моих зубов, создав своеобразный противовес агонии, грозившей меня захлестнуть.
Сжав палку до хруста древесины, я смогла наконец отдышаться. Так стало… действительно легче.
– Вот и все! А ты боялась, – прокомментировал Вик, смешав в интонации странную смесь веселья и скуки.
Я заставила себя взглянуть на него в упор, в моих же глазах отражались и боль, и ненависть.
– Забинтуй это обратно. Мы уходим. Кстати, палка тебе идет. Оставь.
…
– Я ни хрена не понимаю. – прорычал Вик, уставившись на карту.
– А должен? – язвительно бросаю я, прислоняясь к березе и оглядываясь по сторонам.
– Вот уж чего тебе не стоит делать, так это тявкать мне под руку. У меня мгновенная реакция, забыла? Могу и придушить чуток.
Я стискиваю зубы, делая глубокий вдох. Ощущение, что половина моей энергии уходит на пререкания с ним.
Птицы громко щебечут. Из-за влажного воздуха одежда липнет к коже.
Перевожу дыхание, подставляя лицо солнцу. Скалистая местность подошла к концу, и теперь мы приближались к более пологой территории.
– Дерьмо. Либо эта карта муляж, либо этот сраный остров сам изменил свои ориентиры! – выругался Вик, комкая бумагу в руках.
Стаскиваю с себя кофту, завязывая ее на талии. Теперь я в одной лишь майке – стало слишком душно, что весьма странно, учитывая, что мы держали курс на Север.
