– Осторожно. Помни о своем положении.
Привязанная к плечу веревка грубо подгоняла, заставляя следовать за ним. Из-за того, что Вик был довольно высоким и один его шаг был равен двум моим, приходилось постоянно поспешать следом. В первый раз я была рада, что из глубин леса показалась Ангельская пыль.
– Заберемся вон на тот склон и обождем там, пока эта дичь пройдет дальше по преисподней. – заключает Вик, поднимаясь к самой возвышенной точке окрестного подлеска – покатому холму, окруженному соснами.
Я продвигалась медленно и отставала. В последний раз я ела только то яблоко, что он мне бросил. Я злилась на свою гордость, из-за которой не стала есть картошку, которую он мне предлагал. Впрочем, зная Вика…
– Самой идиотской смертью будет сдохнуть с тобой на веревке! – раздраженно пропыхтел Вик, остановившись в ожидании меня.
– Так развяжи уже наконец.
Вик склоняет голову, пристально оглядывая меня.
– Развязать, не развяжу… Но толчок в зад могу гарантировать!
Я закатываю глаза, двигаясь несколько быстрее. У меня болит поясница. Сегодня проснулась с тянущей болью в нижней части живота. Я боялась этого момента. При бегстве из лагеря я совершенно не подумала о том, чтобы взять с собой необходимые женщинам вещи. Проклятье. И что мне с этим делать?
– Выглядишь паршиво. – безразличным шепотом замечает Вик, подавая мне руку, чтобы я забралась на валун по пути.
Игнорирую его замечание и протянутую руку, углубившись в собственные переживания.
– …Воды? – слышу от него предложение.
Качаю головой и иду дальше. Как вдруг на меня выплескивается вода прямиком в затылок.
Вздрагивая, застываю.
– Какого хрена, Вик?!
А Вик бредет вперед и при этом ржет как конь.
Наконец мы достигаем вершины склона, и перед нами открывается завораживающий вид. Солнце уже начинало садиться, заливая все вокруг золотистым заревом.
Вик доходит до самого края уступа и усаживается, жестом приглашая меня присоединиться к нему. От усталости, вызванной долгим путешествием, я охотно падаю рядом с ним.
– Надо бы остановиться здесь на ночевку, – он высказывает мысль, обшаривая глазами окрестности. – Тут будет безопасней.
Киваю в знак согласия, слишком уставшая, чтобы рассуждать.
Когда начинает смеркаться, Вик разводит небольшой костер, и треск пламени создает чувство уюта в полумраке. Звуки ночного леса одновременно жуткие и умиротворяющие.
Я наблюдаю, как Вик достает мою карту и пристально изучает ее, сравнивая ее с чем-то еще, что было у него. Его брови нахмурены в сосредоточенности, а глаза прослеживают маршруты и проходы.
– Надо будет отыскать эту долбаную плотину завтра, – пробормотал он себе под нос. – Только так удастся не нарваться на этих мордоворотов.
Я молча прислушиваюсь вполуха, мысленно возвращаясь к той жизни, которую я имела в лагере. Воспоминания о Мие и Тиме… и Рэде – кажется, целая вечность прошла с тех пор, когда я их всех видела. Теперь все, что имеет значение, – это уцелеть и добраться до Края.
«Ух ты, Дарян, смотри-ка, совсем как на нашем уроке на прошлой неделе», – раздался еле слышный мальчишеский голосок поверх шума разыгравшегося где-то вдалеке шторма.
Я пробовала открыть веки, но что-то словно сковывало меня. Я была парализована сном. Или мне так казалось…
«Да… помню», – я услышала свой ответ. «Если мы вдруг окажемся в таком месте, помнишь, что мы должны будем предпринять? Прижаться к земле и прикрыть лица рубашками».
