– Онлайн-расчет или оплата эмоцией? – поинтересовался водитель механическим голосом.
– У меня нет эмоций для вас. – тихо произнес я, отвернувшись к окну.
– Равнодушие – тоже эмоция. – ответил гибрид.
– Нет… Равнодушие – это поступок.
Я протянул запястье со встроенным цифровым кодом к станционному терминалу оплаты.
Достав из внутреннего кармана свою потрепанную шапку-ушанку, я отправил в рот листик мяты.
– Онлайн-платеж прошел. В следующий раз можете… – начал было водитель, но я оборвал его, захлопнув дверь.
Поправив на голове красную шапку-ушанку, я ускорил шаг по заброшенным улочкам бедствующего района.
Унылый антураж – наглядное свидетельство власти Серых. А скрещенные мечи острием вниз, изображенные на стенах каждого здания – их символ власти и подавления.
Затянутые туманом постройки казались реликвиями забытого времени, их обитатели были лишены элементарных удобств за то, что осмелились проявить инакомыслие или просто исчерпали запасы цифровой валюты, которая регулировала их существование.
Свернув в глухой переулок, а затем за угол, я оказался у обветшалой кирхи античной веры. Облекшая надпись на фасаде несла вызывающее содержание: «Зачем беспокоиться об Апокалипсисе? Мы в раю!»
Пробравшись в старинную органную каморку, скрытую в глубине собора, я очутился в своем убежище – довольно уютном помещении, оснащенном несколькими гудящими компьютерами.
Швырнув шапку на узкую лежанку, в окружении массива книг по теологии, я принялся за работу.
Я был серым хакером, цифровым преступником, специализировавшимся на изъятии биометрических данных из всевидящей информационной системы, предоставляя живым людям возможность выбраться из тисков государственной опеки. Мои клиенты, в поисках путей к освобождению, находили его под покровом шифров и подпольной сети моих единомышленников.
К середине ночи тишину в моей органной коморке потряс писк – на мониторе компьютера отобразился вызов с неизвестного номера. На панели высветились цифры «000».
Замешкавшись ненадолго, я надел микронаушники, настроившись на предстоящий разговор. Где-то внутри я уже предчувствовал это. Что-то должно было вот-вот измениться.
– …Каково ваше оправдание? – голос, холодный и расчетливый, пробился сквозь цифровую дыру спустя некоторое время.
Моментально отследив истоки звонка, я убедился, что данные не поддаются обнаружению. Они нашли меня.
Я выдержал некоторую паузу.
– Что я не пытаюсь изменить. Я выбираю. И я… не выбирал такого будущего.
Последовавшая за этим тишина затянулась.
– Равнодушие – тоже прекрасная эмоция. Не находите? – заключил голос.
Быстрым движением я оборвал связь, отключая сетевой компьютерный блок от сервера.
Вытащив заранее припасенный рюкзак из-под кровати, я рванул к центральной зале кирхи – снаружи уже доносились отдаленные звуки подъезжающих электромашин.
С отработанной техникой я приподнял крышку люка, ведущего в катакомбы, и нырнул в кромешную тьму с решимостью, продиктованной необходимостью – ведь в городе, где анонимность была преступлением, а неповиновение – равносильно убийству, выживать приходилось, держась на шаг впереди нескончаемой цифровой слежки, нависшей над каждым в этом темном городе.
…
ДИ
…
Как будто я и не спала вовсе – что-то резко выдергивает меня из этого дремотного состояния.
Я разлепляю глаза, недовольно озираясь по сторонам, все еще лежа.
«…силы сохранять здравомыслие....» – мои уши улавливают тихое бормотание где-то рядом.
