"Не в праздничном настроении", – с твердой окончательностью заявил он.
– И что?… – невнятно пробормотал он, глубже зарываясь лицом в сено.
– А то, что мне просто необходимо, чтобы ты меня сопровождал.
– Но зачееем?
– Не прикрывайся унынием! Ты не можешь заставить меня идти туда одну! – воскликнула я с явным разочарованием.
– По-моему, ты прекрасно с этим справишься, – последовал приглушенный ответ.
– Нет! Я отказываюсь участвовать в веселье без тебя, – буркнула я, падая на сено рядом с ним. Мой локоть небрежно ткнулся ему в бок, и мы погрузились в уютное молчание.
– Не сомневаюсь, что Харитон тоже будет там и будет жаждать твоего общества. Быть может, он произведет на тебя яркое впечатление на танцполе.
Хотя его слова были приглушены, дразнящий подтекст был безошибочно уловим.
– Я уже нашла себе партнера по танцам, и это ты, Зор. Меня не будет интересовать никто другой, ни сейчас, ни в будущем. Скажем, даже лет через пятьдесят, когда ты станешь морщинистым, ворчливым стариком… Ой. Подожди! – мой палец ткнул его в щеку и потрепал за ухо. – Да ведь ты и так уже ворчливый! Морщины будут лишь дополнением!
Его смешок украсил пространство.
– Значит, я сварливый старик, а ты слишком стеснительна, чтобы начать общаться с кем-то еще?
– Ну, Зор…
Устало потянувшись, парень наконец-то перевернулся на спину и взглянул на меня. Заспанные глаза внимательно осмотрели мое лицо.
– … Ладно. Ты выиграла. Мы сходим на эту твою тусовку. Но только не на всю ночь. Максимум несколько часов. Это тебя устроит, любитель вечеринок?
– Кто бы говорил, мистер щенячьи глазки! – засмеялась я, наблюдая, как он замедленно моргает.
Зоран на мгновение замер, а затем выдавил из себя задорную полуулыбку.
– …Ладно! Давай уже договоримся о перемирии?… Никаких кличек. Да не будет кончины твоей от щекотки. Пока что, во всяком случае, – торжественно объявил он. Его черные глаза блеснули, а ямочки на щеках стали еще глубже.
Милый Зоран, единственный в своем роде, редкий подарок в моей судьбе.
…
ЗОРАН
…
День начался для меня вполне обыденно. Большую часть светового дня я посвятил починке проекторов в школе. Однако кульминацией моего дня были те редкие моменты, когда мне выпадала честь наблюдать за работой мастера Рахима – отца Дары. Как же мне хотелось, чтобы и он оценил мою работу когда-нибудь.
Наступили сумерки, и я скоротал вечер, слушая бабушкины рассказы за ужином. Луны взошли в небе, побуждая меня подобрать наряд для той дурацкой вечеринки.
Дара… Ее смех и искрящиеся голубые глаза. Вспоминаю наш последний разговор на сеновале снова и снова, как любимую песню. Те глупые шутки, которые я придумывал лишь потому, что они вызывали на ее лице такую прелестную улыбку.
Когда мы расставались, ее рука оказалась в моей, как будто была создана для того, чтобы быть там. Мы были одного роста, и даже наши объятия казались такими…правильными?
Переодевшись к ночи, направляюсь к ее дому, голова забита разными мыслями по работе.
Постучав в дверь, я отступил в сторону, освобождая место для ее обычных задержек и прощаний с родителями. Уставившись вдаль, я ощущал, как секунды растягиваются в минуты.
Мягкий голос вывел меня из задумчивости.
– Привет.
Я обернулся, и сердце остро кольнуло. Ее вид заставил меня застыть на месте. Я мог только пялиться, как идиот, дыхание перехватило.
Почему она так одета? Это синее платье… Я бесчисленное количество раз замечал подобное на других в школе, но на ней – никогда.
