Первым пролез Пауль. Затем, спустя два счёта по тридцать— я не умел считать дальше – я поднялся, тихо на полусогнутых подошел к углу барака, нащупал доски и выскользнул следом.
Они отошли в сторону легко и бесшумно. Я прыгнул в холодную ночь, сжав плечи от внезапного холода. Воздух был влажным и липким, как пот. В тусклом полумраке я разглядел фигуру Пауля – он пригнулся у загона с животными и жестом подозвал меня к себе. Я, согнувшись, будто готовясь к удару, скользнул к нему – в ту же темноту, из которой ещё не знал, вернусь ли обратно.
– Я пойду первым и проверю храм. Как только увидишь мой знак – иди за мной.
Я кивнул и растворился в древних досках загона. Пауль, пригнувшись, неспешно направился в сторону храма, двигаясь как зверь, который уже не первый раз крадётся к добыче.
Он скрылся за поворотом, а я остался – один, в сырой, дышащей тьме. Сердце било так, будто хотело выскочить наружу. Мне было страшно. Очень страшно. Я чувствовал, что делаю что-то запретное, по-настоящему неправильное. Я нарушал правила. Все сразу. И не просто правила – что-то глубинное, смертельное. Я, который всегда был тихим, как серая мышь, который никогда не высовывался, сейчас будто кричал в ночь: «Схватите меня! Я нарушитель!»
Но доверие к Паулю оказалось сильнее.
Не знаю, сколько прошло времени. Сердце уже не билось – стучало. И вдруг – движение. В темноте мелькнула рука. Пауль махнул мне. Я едва не выпрямился в полный рост, но успел себя остановить и, быстро собравшись, пошёл к нему – всё так же на корточках, низко, будто под пулями.
Добрался до угла храма, где он уже ждал, присев и вглядываясь в стороны.
– Жертвенник ближе к боковому входу, – прошептал он, не поворачивая головы. – Вот, держи.
Он протянул мне тот самый предмет – ржавый гвоздь. Точно такой же, какой он дал мне на день рождения. Тот самый.
– Просто вставишь один край в щель, а вторым, который я тебе подарил, поддень снизу. Замок щёлкнет – и всё.
– Я?.. – я застыл, глаза расширились, будто меня уже схватили за руку.
– Да, Каэл. Не дрейфь. Я всё проверил. В храме никого. Сестра Майя спит, а сеньор Алвис уехал вместе с посетителями. Сегодня – тот самый день.
– Но я не умею, я…
– Перестань, Каэл, – перебил он, и вдруг ярко, по-настоящему, улыбнулся. – Риск должен быть обоюдным. Я всё продумал, разведал. А ты достанешь наш куш.
– Но…
– Вперёд. Я буду ждать тебя здесь. Если что – я крикну. Беги. Если нас поймают – максимум накажут за побег из барака. Не бойся.
Я молча взял гвоздь.
Я смотрел на него – и мне становилось всё хуже. Ноги подкашивались, руки не слушались, отяжелевшие, будто в каждой – по ведру грязи. Но взгляд Пауля… в нём было что-то гипнотическое, упрямое, тянущее. Я снова поверил ему, снова отдался этой вере, как падают в воду – не зная, будет ли дно.
Я приблизился к боковому окну, что располагалось рядом с дверью. Ещё перед отбоем Пауль шепнул, что притащил ящики, куда нужно. Тогда я не придал этому значения – мало ли, что он там снова задумал. Но теперь, увидев, как аккуратно он сложил их один на другой под самым окном – точно по высоте, чтобы мне было удобно влезть внутрь, – я понял, о чём он говорил в бараке. Всё было продумано. До мелочей. До последнего вздоха.
Я ловко, почти бесшумно, вскарабкался наверх. Всё происходило так легко, будто я делал это уже десятки раз. Будто был не я. Будто это делал кто-то вместо меня – без страха, без сомнений. Я проскользнул через приоткрытое окно и мягко спрыгнул внутрь храма, едва ударившись ногами о каменный пол.
