– Это комплекс Арахны: падают волосы,
тело высохло, потеря голоса.
Мне все ясно, – каркает призрак врача —
Господи, рука-то как горяча,
(наклоняет лысую голову)
вот это бред, это здорово…
– Ты говоришь, что я тебя связала,
связала по рукам и по ногам,
и даже сердце я без жалости
опутала тончайшей паутиной…
Ты двинуться не можешь, повернуться,
не чувствуя легчайшего прикосновенья…
Ты так и хочешь снять меня с лица,
смахнуть, убрать, освободиться,
а я опутываю снова и плету, тяну к себе,
наматывая плавно, собирая в сердце…
Концы сети – в глазах и уголках губ…
Мне помогает солнце,
связывая нити —
ну как тебе освободиться,
если даже дом твой напоминает обо мне,
и зеркала твои в тоске мечтают,
чтобы в них могла я отразиться,
мечтают о моей улыбке и глазах…
И окна дома деревенского хранят
воспоминанья обо мне,
и легкого прикосновенья моих рук
во веки не забудут даже стружки,
струившиеся по земле,
хотя им скоро пеплом стать в огне…
Но даже пеплом став, они не позабудут
моей любви к тебе…
Тебе напомнят обо мне осины,
дрожащие в потоках ветерка,
и лебеди, змеиные сгибающие шеи,
карьер песчаный,
та звезда,
следившая за нами,
заглядывая в окна терема…
Река, придавленная каменным мостом…
Крик электрички и вечерняя толпа,
и переполненный вагон метро,
и дверь твоя, меня впускавшая…
Я, паучиха, узор соткавшая…
И боги накажут меня за него…
