Как цари в народ ходили - страница 5

– Попробуй связаться с бортами сопровождения, – сказал, чуть подумав, командир.

– Уже пробовал, Геннадий Сергеевич. Даже на «резерве» пробовал.

– Чудеса, да и только! – радист Сашка неустанно переключал все тумблеры своей аппаратуры, неистово щелкали ключом морзянки. Бесполезно.

– Иосиф, – повернулся командир к штурману, – что у тебя?

– Ничего хорошего, Геннадий Сергеевич, – ответил тот, укрытый и потому сильно вспотевший. – Неопределенность во всем. Подумать надо.

– Думай. Думай!

Потом, немного помолчав:

– Иван, чем ты обрадуешь, бортмеханик ты наш дорогой?

– Самолеты сопровождения исчезли с радара, Геннадий Сергеевич. А сейчас… сейчас… Господи!.. Сейчас радар показывает, что мы летим… летим под землей. Ничего не понимаю!

– Ладно. Доклады принял… Думайте, думайте, ребятки мои дорогие.

Был еще один способ установить связь. Командир быстрым движением снял крышку предохранителя тумблера связи со «спец, отсеком», щелкнул им; потом еще раз. Светодиоды, показывающие наличие связи, не засветились.

Отсек «спец, связи» находился в хвостовой части самолета. Это был особо бронированный и особо защищенный, без иллюминаторов, небольшой зал, где несли службу офицеры связи. За засекречивающей и шифровальной аппаратурой несли круглосуточное дежурство интеллектуалы высочайшего класса. Доступ сюда не имел даже командир экипажа лайнера. Только Президент, премьер-министр и министр обороны России могли посетить этот центр связи.

В отдельной кабинке находились два высших офицера: Сухопутных Сил и Флота, с так называемым «ядерным чемоданчиком».

Здесь всегда и всё дышало спокойствием. Даже разговоры велись только вполголоса. Внутреннее напряжение, конечно же, было, но его никто не выставлял напоказ. Боеготовность – наивысшей степени! Такая вот служба.

Получив первые помехи, связисты быстро переключились на резервную аппаратуру и доложили о неполадках. Показания «резерва» тоже оказались странными и удивили даже видавших виды специалистов. Переглядываясь, они включили вторые резервные комплекты – результат тот же. Ни один вид связи не работал. Не было ее даже с экипажем корабля.

Лишних вопросов здесь задавать было не принято. Офицеры, все как один, начали выдвигать различные версии случившегося. Но что-то не сходилось. Все казалось очень странным, необъяснимым, неизведанным. Люди, знающие «до винтика» свою аппаратуру, «до буквы» принцип ее работы, оказались в тупике.

Начальник узла связи генерал-майор Иванов решил срочно проинформировать о случившемся Президента. Отдав команду «Всем оставаться на боевых постах!» он, внутренне собравшись, двинулся к выходу из отсека. Набрав код выхода на замке бронированной двери, он толкнул ее, и… Она не открылась. Дверь, ведущая из узла связи в верхний президентский ярус лайнера, не выпустила генерала. И ему оставалось только выйти в нижний ярус самолета через люк и добираться до цели через пассажирский салон. Механический замок люка сработал. Иванов спустился по ступенькам в небольшой тамбур. Люк за ним сразу же закрылся. Открыв дверь тамбура, ведущую уже в салон самолета, он вдруг невольно зажмурился от яркого свечения. Глаза его начали слезиться, но он не потерял самообладания и шагнул вперед, закрыв за собой дверь.

Людской гвалт резанул слух, немного обескуражив его, но на какое-то мгновение. Генерал был человеком с железными нервами.

Дело в том, что невыносимая яркость света к этому времени уже немного уменьшилась. А свечение в салоне исходило от непонятно откуда взявшихся мельчайших частиц. Эта «пыль» висела в воздухе и лежала тонким слоем на всем вокруг. И все вокруг искрилось, как искрится снег в морозную солнечную погоду. Только цвет был какой-то неземной, изумрудно-серебристый.