Мишель в полудреме приоткрыл глаза и увидел над собой лицо Жоржетты. «Как же она все-таки красива… Дьявольски красива…» – преодолевая сон, подумал он.
– Думаешь, как сбежать? – шутливо-вкрадчиво спросила Жоржетта.
– От тебя? Разве от такой красавицы сбегают?
– Но ты ведь сбежал?
– Я?
– Ты.
– Когда?
– Тогда, после нашей первой ночи…
– Но я вернулся.
– Ах, он вернулся! А может, я совсем не желаю видеть тебя, изменника!
– Не желаешь видеть? Ну так всю ночь было темно… – попытался шутить Мишель.
– Замолчи, негодник! Он вернулся! Да кто тебе позволил?! И как вообще ты пробрался в мою спальню? Двери заперты, я велела никого не впускать, а уж тебя-то…
– Неужели ты не знаешь, что твою красоту не спрячут никакие запоры?
– Да как ты осмелился! Может, я уже давно забыла тебя. Может, ты совершенно не нужен мне. Может, я прокляла тебя. Может, я ненавижу тебя за все страдания, которые ты причинил мне!
– Разве можно ненавидеть того, кто тебя обожает? Ведь до того как погасла свеча, я увидел тебя и ослеплен твоей красотой, и навсегда потерял голову, и навеки стал твоим рабом.
– Врешь, негодяй! Зачем ты явился ко мне?
– Чтобы любить тебя.
– А ты меня любишь?
– Разве можно не любить такое божественное совершенство, идеал красоты?
– Не увиливай. Отвечай: ты меня любишь?
– Конечно.
– Нет! Говори: я люблю тебя!
– Я люблю тебя.
– Очень любишь?
– Очень.
– Больше всего на свете?
– Больше всего на свете.
– Больше жизни своей?
– Больше жизни.
– И всегда будешь со мной?
– Всегда.
– И никогда не уйдёшь от меня?
– Никогда. До самого вечера.
– Эти шуточки могут дорого обойтись тебе…
– Я не шучу.
– Признавайся, ты меня любишь?!
– Люблю, – покорно согласился Мишель.
– А раз любишь, значит, тебе буду принадлежать только я, и никакая другая, что бы ни случилось, что бы ни произошло. Немедленно клянись мне в этом. Говори: клянусь…
– Клянусь, – послушно повторил Мишель.
Но уже однажды обманутая, Жоржетта на этот раз не теряла бдительности.
– А впрочем, – сказала она, – клятва мужчины ничего не стоит. Я лучше просто запру тебя в этой спальне и никогда не выпущу.
– Но мне нужно вернуться в полк, – решил пошутить Мишель.
– Ничего не хочу знать, – отрезала Жоржетта.
– Меня накажут за опоздание. Посадят на гауптвахту.
– Так тебе и надо!
– Упрячут в крепость, в каземат.
– Очень хорошо. Там ты не сможешь обольщать глупых девиц и наивных женщин.
– Меня разжалуют.
– И поделом.
– А потом сошлют в какую-нибудь колонию, на острова.
– И прекрасно. Там тебе, негодяю, и оставаться на веки вечные.
– Мне отрубят голову.
– О, с каким наслаждением я бы сделала это сама!
– Как Юдифь в Писании?
– Она очень правильно сделала. Так нужно поступать со всеми мужчинами.
– Неужели ты так жестокосердна?
– Все изменщики достойны казни. Нужно издать такой закон. Изменил той, в любви которой поклялся, – и голову с плеч долой.
– И ты не пощадишь меня?
– Пощадить тебя? Да ни за что! С какой такой стати ты надеешься на пощаду?
– Но ты ведь любишь меня?
– Я? Да нисколечко! Да ни за что на свете! Ненавижу тебя, негодника! Он, видите ли, явился! Обрадовал! А каково мне было, когда ты сбежал? Видеть не могу тебя, обманщика, убирайся с глаз моих!
– Ты гонишь меня?
– А ты и рад? Готов улизнуть? Нет, второй раз тебе это не удастся. А если попробуешь – не сносить тебе головы.
– Я не заслуживаю такой жестокости.
– Не заслуживаешь? Изменник!
– Разве я изменял тебе?
– Наглец!
– Милая, я верен тебе и люблю только тебя одну с тех пор, как ты подарила мне свой первый поцелуй, помнишь, в парке… И после первой нашей ночи мое сердце принадлежит только тебе.
