– Ты бы видела Бакунина! Настоящий медведь. Какая силища! В ресторане съедает трёх осетров за один присест! Он…
– Погоди, так всё-таки где деньги? – спросила Жоржетта.
– Деньги… Вот в этом-то всё и дело… Денег за бриллианты оказалось совсем не так много, как казалось. Бакунин, осетрина… За неё в Париже дерут просто немыслимые деньги… Гусары из полка… – Не мог же я показаться перед ними скрягой… И эти попойки, пирушки…
– С девицами и актрисами, – подхватила Жоржетта.
– Ну что ты, какие актрисы, Жоржетта? Все эти гусары только и думают о том, чтобы с утра до вечера махать саблями. Их вот-вот отправят на какую-нибудь войну. Поэтому я и покинул полк. Понимаешь, я каждую минуту думал только о тебе. Ты представить не можешь, как я страдал без тебя. В этом чёртовом Париже кредиторы не дают свободно дохнуть. Знаешь что, любимая? Давай уедем в Россию. Бакунин уверял меня, что в Петербурге и в Москве кредиторов даже не пускают в приличные дома.
– В Россию? – сморщила прелестный носик Жоржетта. – Там холодно… Даже Наполеон чуть не замёрз в России.
– В России не везде холодно. Это в Сибири ужасные морозы. Просто Наполеон, когда сжёг Москву и возвращался во Францию, заблудился, пошёл не той дорогой и попал в Сибирь. А там полно казаков. Но казаки в бараньих тулупах, им холод нипочём.
– Мы с тобой клялись друг другу бежать в Америку, как Манон и де Грие.
– Если мне удастся сделать то, что я задумал, то бежать придётся в Россию или в Америку, – главное, подальше от Франции.
– Что же такое ты задумал, после чего нужно бежать? Неужели обвенчаться со мной? – усмехнулась Жоржетта.
– Конечно, прежде всего мы обвенчаемся…
– Вот как! А ты потом не сбежишь?
– Только вместе с тобой. Но сначала нужно разобраться с деньгами Ротшильда.
– При чём здесь деньги Ротшильда?
– Видишь ли, пока Мишель Бакунин был в Париже, он мне всё объяснил.
– Где же он теперь?
– В тюрьме.
– Миленькое дело.
– Он поехал в Германию, чтобы начать там революцию. Но немцы ничего не понимают в революциях. Они арестовали его и выдали русскому царю. А русский царь терпеть не может Бакунина за его познания в философии. Вот он и посадил его в каземат. Но я хорошо запомнил всё, что мне растолковал Мишель.
– И что же он тебе рассказал?
– То, что собственность есть кража. Любая собственность – это результат несправедливости. А деньги – это всемирная всеобщая собственность. И то, что у одного их много, а у другого в кармане пусто, – вопиющее безобразие. А священная обязанность философа Бакунина, и моя вместе с ним, – бороться по мере сил и возможности с несправедливостью, чего бы это ни стоило. В философии…
– Дружочек, я ничего не понимаю в философии. Да и не хочу понимать. Скажи, что ты задумал? – перебила Мишеля Жоржетта.
– Всего лишь восстановить справедливость. Во Франции у всех французов есть сколько-нибудь денег. А вот у Ротшильда у одного денег больше, чем у всех французов. Ротшильд даже не француз. Кто он такой? Откуда явился в Париж? Еврей из Франкфурта. Он приехал налегке, в почтовой карете и совсем без денег, еще при Наполеоне. А теперь у него много денег. Каким образом они у него появились? Я двадцать пять лет прожил во Франции и у меня почему-то нет никаких денег. Деньги, как и собственность, есть кража. Значит, Ротшильд попросту украл деньги у меня, у остальных французов. Я – маркиз. Мои предки сражались за короля. В гусарском полку я лучше всех владею шпагой. Предположим, я вызову этого Ротшильда на честный поединок и пусть деньги достанутся тому, кто победит, что мне ответит Ротшильд? Поступит ли он как настоящий мужчина?
