Сеть культурных заведений в послевоенные годы не была сильно развита. В городской части посёлка был Дом культуры, где проводились церемонии торжественных вечеров и танцы. В полугородской части посёлка был деревянный кинотеатр «Заря», где перед киносеансами играл духовой оркестр, и устраивались танцы для кинозрителей, ожидающих очередного сеанса. В сельской части посёлка был «каменный» Дом культуры «Энергетик», тоже являвшийся одним их центров культуры. Для пояснения скажу, что все здания по-народному делились на деревянные, каменные и полукаменные, то есть первый этаж кирпичный, а второй этаж – деревянный сруб.
Основными центрами культуры, где собирались представители рабочего класса и трудовой интеллигенции, это, конечно, учреждения питания, то есть столовые, где можно было хорошо поесть с бесплатным хлебом на столах и практически обязательной ядрёной горчицей, посидеть с компанией, выпить кружку пива, рюмку-другую водки или стакан вина (а не брать бутылку и давить её до конца).
У кого была возможность, строили сарайчики, где в городских условиях пытались содержать живность в виде коз и свиней. Владельцы сараев с дверями, выходящими в сторону противоположную от жилых домов, чтобы не мозолить глаза жёнам и другим жильцам, изнывающим от недостатка общения или спиртного, негласно были самыми уважаемыми людьми, как бы владельцами закрытых клубов поселковых джентльменов. После работы члены клуба, взяв бутылку и закуску, шли в сараюшку, где в течение часа-двух предавались воспоминаниями о прошедшей войне или о том, как прошёл трудовой день.
В «клубе» моего отца часто были и молодые инженеры, которые сейчас являются, как их называют, «красными директорами». Инженеры охотно шли на контакт с рабочей интеллигенцией не ради панибратства, а для того, чтобы посоветоваться по производственным вопросам и заручиться поддержкой кадровых рабочих в осуществлении инженерных проектов. Это понимали рабочие и отношения между молодыми инженерами и высококвалифицированными рабочими были уважительными. Молодёжь, учившаяся во время войны, всегда с интересом слушала фронтовиков.
Пацаны всегда трутся около взрослых и, даже не прислушиваясь, не понимая сути разговора, они воспроизводят или запоминают отрывки текста, говорившегося взрослыми:
– Солдатам в Германии было хорошо. Выходишь на улицу, «фроляйн, комм, заубер циммер» (девушка, пошли, чистить комнату). И не надо солдату полы мыть. С чего бы это я полы мыл после четырёх лет передовой. Отдал полбулки хлеба, работа сделана и человеку пропитание есть.
– Чистенько всё в Германии. Дома стоят аккуратно. Около каждого дома цветы. Дорожки чистенькие. В домах горячая вода из титанов и газовых колонок. Туалеты отдельные. Канализация. Дома и не закрывались. Заходи в любой дом, как раньше и у нас в деревнях было до гражданской войны. Когда мы пришли, везде велосипеды стояли. Берёшь и едешь. Приехал – бросил. Потом немцы перестали оставлять свои велосипеды.
– Трофеев было много. Кто что хотел, тот и вёз себе домой. Один солдат полный чемодан швейных иголок привёз. Мы над ним смеялись, а он сразу после границы королём себя почувствовал. Что мы за часы выменивали, он за несколько иголок приобретал. Другой домой привёз полный набор столярного инструмента из золингеновской стали. Умеют немцы инструменты делать. Дома стоят пустые. Заходи и бери, чего хочешь. Солдаты везли в чемоданах и вещевых мешках, а у кого возможностей было больше, то и везли больше. Говорили, что нескольких генералов посадили за то, что имущество вагонами вывозили. Не поделились, видимо, с кем надо было делиться, а, может быть, кто-то позавидовал, ну и стуканул куда надо.
