–Лена! – Иллария метала громы и молнии. – Сейчас же прекратите! Я вас накажу!
Пришлось сделать перерыв.
Лёшка тем временем дрых как сурок в гостинице, отсыпался после долгого и насыщенного предыдущего дня.
Проснувшись в благодушном расположении духа, Лёха потрындел со мной в Ватсапе и отправился на репетицию.
Я практически дымилась, чтобы не дать мне продолжить, Иллария требовала моего постоянного нахождения в зале, но мы всё равно продолжали: съёмочный день стоил как чугунный мост и другой возможности сделать эту работу у нас бы не было.
Лёшка пришёл после репетиции мрачный, он был недоволен результатом. Посмотрев на наш Паноптикум, Лёха вздохнул, обнял меня и тихо сказал:
–Я пойду в гостиницу, мне распеваться надо.
И ушёл. А я осталась вертеться как уж на сковородке.
Дальше всё развивалось довольно нервно. Лёшка все ещё плохо себя чувствовал. Голос до конца его не слушался и мучил сильный кашель. Попавший в непривычно энергичный московский трафик и затянутый в водоворот наших организационных факапов, Лёха злился и искрил как трансформатор в грозу. Я, пытаясь состыковать несостыкуемое, начала давать сбои и совершать ошибки. Атмосфера накалялась.
И вот, наконец, программа была завершена: совещание и съёмка закончились, состоялся прощальный обед. Лёшку записали и мы могли бы свободно выдохнуть –предстоял один свободный день.
Но тут выяснилось, что Лёшкиной английской королеве приспичило ехать домой и свободного дня не будет. Лёха тут же отправился на встречу, которую планировал на завтра, а я решила его дождаться, чтобы нормально попрощаться. В конце концов, когда он приедет ещё?!
Встреча затягивалась. Лёха пришёл наэлектризованный, потому что времени на сон оставалось мало. Нормально попрощаться не получилось: мы очень круто поссорились.
Мой старательно собранный карточный домик этого сложнейшего проекта не выдержал такого накала страстей и рассыпался. Апрельский ледяной ветер разметал карты, оставив меня одну на пустой ночной Тверской улице.
7
Майские праздники пришли ощущением полной опустошённости. Эта внутренняя пустота болела и требовала заполнения. Я выбрала простое и эффективное средство: начала пить. Долгие вечера в компании бутылки первоклассного коньяка слились в один нескончаемый закат. Рубиновый закат, как когда-то пел Лёшка. Болело меньше, но легче не становилось. Это был путь в никуда.
4 мая – первый рабочий день после длинных выходных. Философский настрой и лёгкая грусть после четырех дней общения с бутылкой. Надо было начинать всё с начала. Хорошо, что не с нуля, в сухом остатке имеем: фонограмму песни и интервью директоров. Эх, Лёшка… Лёшка, как же я теперь без тебя?
Повинуясь традициям женской логики я зашла в Ватсап и поменяла аватарку. Начинаю новую жизнь.
В два часа оживился телефон. При наличии такого арсенала мессенджеров звонить теперь стали редко. Смартфон гудел и вибрировал, заваленный ворохом бумаг. Произведя раскопки, я обнаружила на телефоне Лёхину лукавую физиономию.
–Как дела? – поинтересовался Лёшка.
–Да… хорошо, – я пожала плечами.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
