Виталий Николаевич знал эту историю, но сейчас переживал ее заново.
– Что-то у меня сердце заболело, – простонал он, прикладывая руку к правому боку чуть ниже ребер.
– Это у тебя не сердце болит, а печень. Пить надо меньше! – строго заметила Ася. – Сердце с левой стороны находится.
Смущенный Лебедев потупил взгляд, а Ася продолжила вспоминать.
Отношения Мартина и Яны развивались стремительно. Стефания Сергеевна уже подумывала о свадьбе, как вдруг, словно гром среди ясного неба, пришла новость, что жена Мартина жива. Она не погибла в автокатастрофе, а стала жертвой маньяка. Он выкрал Настю из больницы, а вместо нее подложил изуродованный труп из морга, где работал. Маньяк давно знал Настю и был в нее влюблен, но она вышла замуж за другого.
Странный, некрасивый, замкнутый, он никогда не пользовался успехом у женского пола, а тут еще и любовь всей жизни его отвергла. Вот он и свихнулся. А когда узнал, что Настю после аварии привезли в их больницу, понял, что это его шанс.
Несколько лет он удерживал бедную девушку в глухом подвале у себя на даче. Когда ее нашли, Настя находилась в ужасном состоянии – не говорила, ни на что не реагировала, мышцы атрофировались. Для Мартина это стало тяжелым ударом, ведь он много лет оплакивал жену, навещал ее на кладбище, а оказывается, все это время она была жива. Теперь Насте предстояло долгое лечение – дорогостоящие операции, психологическая реабилитация… Мартин был бы последним подонком, если бы бросил жену в таком немощном состоянии. Да и честная, принципиальная Яна не смогла бы кувыркаться с ним в постели, пока его жена лежит в больнице. В такой ситуации Цветковой ничего не оставалось, как оставить Мартина в покое и уехать в Москву.
– Вот только сердце и душу она оставила в этом Питере! – в сердцах произнесла Ася.
– Да… город на Неве, он такой… – кивнул Виталий Николаевич.
Ася насмешливо посмотрела на него: мол, господи, с кем я говорю!
– Какой такой?
– Мрачный… как по Достоевскому, – пояснил Виталий Николаевич. – Жалко Яну. В самом деле… Джейн Эйр нервно курит в сторонке…
– Ты только при Яне так не шути! – предостерегла его Ася.
– Да что я, больной? Ой, мамочки, а я без рубахи, что ли? Хорошо, хоть штаны на месте. А где же рубаха-то? – забеспокоился Виталий Николаевич.
– Ты меня спрашиваешь? Забавно! Я с тобой не кутила, – засмеялась Ася. – Ну, ты же у нас этот… следак! Подключи следственный комитет, пусть они и найдут твою рубаху!
– Издеваешься? Вот чувствую я, Ася, что ты меня недолюбливаешь. – Майор попытался сесть поудобнее и закинуть ногу на ногу, но у него это не получилось.
– Очень даже долюбливаю… Я тебя вызвала как друга Яны, чтобы посоветоваться, как ее спасти. Она же как сомнамбула ходит! А ты мужчина, у тебя другой взгляд на жизнь должен быть, менее эмоциональный, – пояснила Ася и придвинула Лебедеву поднос с пирожными. – Угощайся!
Виталий Николаевич посмотрел на сладости так, словно видел их в первый раз, и замер.
– Что случилось? – заволновалась Ася.
Майор сделался белее снега и жалобно пискнул:
– Ой…
– Да в чем дело-то?
– Меня сейчас вырвет! – выдавил он и понесся в туалетную комнату.
Ася протерла лоб влажной салфеткой.
– Что-то еще изволите? – подошла официантка. – Пирожные с собой?
– Не надо ничего. Что-то аппетит пропал. Хотя… Дайте один черный кофе. И у меня просьба: если этот мужчина попросит еще пива, скажите, что оно у вас закончилось.
