— Вижу-вижу, — охотно кивает бабуленция, протягивая мне салфетку. В немом вопросе вопросительно выгибаю бровь. — Чаго смотришь, яхонтовый? Слюни подотри, а то всё забрызгаешь.
Испытывающе смотрим друг на друга, после чего я первый не сдерживаю улыбки.
— Теперь видно в кого Пятнашка такая бойкая на словцо.
— А то ж. Фирма веников не вяжет, слыхал? Фирма делает гробы.
— Куда ты опять со своими гробами полезла? — бурчит на неё дед, который и не вслушивался особо в разговор, что-то скрупулёзно вытыкивая в телефоне. Ещё и очки на самый кончик носа сдвинул, чтоб лучше через толстые диоптрии можно было смотреть. — Угомонись. Рано тебе ещё на тот свет, на этом не все дела порешали.
— Балда, выражение есть такое, — шикают на него. — Не собираюсь я помирать. Ты в любом случае первый кони двинешь, если и дальше будешь по крышам со своим радикулитом прыгать.
— Но крыша-то держится, а? Хоть одно нарекание есть?
— Ай, — отмахиваются от ворчуна, переключаясь обратно на меня. — В общем, вьюноша, не щелкай клювом. Пока тебе будет "ничё так", кому-нибудь станет "то, что дохтырь прописал". Захочешь локоток укусить, а вот не получится. Рядышком, да никак.
Это её на сытый желудок всегда на философию тянет или бабулька такая гиперактивная по натуре? Хотя ведь дело говорит.
— Сердечно благодарен за житейскую мудрость, — усмехаюсь, отвешивая недопоклон. — Начинать выполнять можно прямо сейчас?
— От чего ж нельзя? Охотно льзя. Главное, не балуй. Чтоб того этого, никакой похабщины.
— Никакой похабщины, усёк, — не откладываю в долгий ящик то, что можно сделать сразу. Ну а чё, добро ж дали. — Пятнашка? — окликаю Бельичевскую, которая уже наплясалась с мелкой и, оставив пупса в манеже с игрушками, теперь стоит у плиты, карауля поставленную на огонь турку. — Потанцуем?
— Поздно. Натанцевалась, — равнодушно дёргают плечиком, не удостаивая чести даже обернуться. Так и беседую со спиной.
— А что насчёт свидания? В субботу?
— Я занята.
— Воскресенье?
— Занята.
— Понедельник, вторник, среда. Ткни пальцем в календарь, согласен забиться на любой день. Главное, в этом году.
— Рымарь, — о, а вот теперь, наконец, соизволяют отвлечься от кофе. — У нас уговор был вроде только на чай. Чай ты похлебал? Похлебал. Не пора ли вежливо откланяться? Порядочные гости знают, когда пора уходить.
Что и требовалось доказать.
— Видали? — красноречиво киваю бабуле, разводя руками. — Вот и как с ней можно договориться?
— Пфф, — саркастично пфыкает та. — Ну ты словно вчера родился, родной. Кто ж так девушек добивается?
— Если начну по-другому, она как страус голову в песок зароет.
— А лопата пошто придумана? Вот молодёжь пошла, совсем обленилась. Маленькая неудача и сразу в кусты.
— Ба, блин, — сердито приструняет ту Пятнашка. — Вот ты ещё идей ему покидай.
— А чагось нет? Девке двадцать лет, а она впервые парня в дом привела. Я с такой скоростью точно до правнуков не доживу.
— А вот здесь попрошу! У тебя уже есть трое. Мало? — вклинивается в беседу Ксения, обиженно надувая губы. Аж про медлячок забыла.
— Так я ещё хочу!
— Эй, приём, как слышно? — Василиса призывно машет, привлекая к себе внимание. — А моего мнения никто спросить не собирается? Ничего, что у меня другие планы? Я в двадцать лет детей заводить не планирую.
— Кстати, я тоже, — еле сдерживаю ржач. — Давайте пока тормознём на стадии свидания, лады? С этим бы разобраться.
