— Да чего там разбираться? — снисходительно отмахивается старшая сестра, своровывая из конфетной вазы шоколадный батончик. — Пришёл, забрал, ушёл. Виталик меня так и увёл от бывшего. В его защиту, то были реально дебильные токсичные отношения.
Увёл. Звучит так, будто сама она безвольная кукла. Начинаю медленно разочаровываться в сестре Василисы.
— А самой что, не уходилось?
— Да вот как не получалось.
— Почему? Амбарный замок на цепях мешал?
— Хуже. Собственная дурость. Молодая была, наивная и глупая. Думала, любовью и заботой получится переделать долбоящера.
— Ну да. Моя мать приблизительно так и отвечала. Жаль, её никто вовремя не увёл, — слова вырываются раньше, чем хотелось бы. Мимо ведь не пройдёт.
Не прошло.
— Что, с отцом не повезло? — мигом настраивает локаторы любопытная Ксения.
— Неважно, — отмахиваюсь, не желая вдаваться в подробности. Уж с ней я точно не стану откровенничать. Ни с кем не стану. Встаю из-за стола, подходя к Пятнашке. — А ну-ка, — лёгкий писк ознаменовывает, что босые пятки потеряли опору, когда я перехватываю её под грудью, отрывая от пола. — Позвольте, будьте любезны, — огибаю её родителей и заворачиваю за угол, в коридор у лестницы.
— И куда ты меня тащишь? — сухо интересуется Василиса. Не вырывается и не извивается. Уже что-то. Правда с горячей туркой особо и не побунтуешь. Чревато.
— Поговорить. Наедине. А то у вас там слишком шумно.
— Прекрасно. Хоть бы кружку прихватил.
— Без проблем, — возвращаемся обратно, под дружный смех домочадцев тырим со стола чью-то чашку, и снова скрываемся из вида. С пинка задвигаю за нами межкомнатную перегородку и только тогда бережно опускаю ношу обратно на грешную землю. — Знаешь, а мне твои нравятся. Современные ребята. Без предубеждений. Непонятно только в кого ты такая.
— Какая? — интересуются, навесу лихо переливая свежесваренный кофе из одной тары в другую.
— Ответил бы: недотрога, но скажу тактичнее — несговорчивая.
— Несговорчивая — потому что не прыгаю тебе на шею?
— Ты хотела сказать: не висишь на шее? Прыгают обычно в койку. О, даже так? — удивлённо принимаю протянутую мне чашку. Вот это я понимаю — кофе. И запах, и цвет. Не то что универская моча.
— Не хочешь — верни.
— Не верну. Иначе ты снова его на меня выплеснешь.
— Есть за что?
Задерживаю на Пятнашке взгляд, задумчиво пожёвывая губу. Желание прислушаться совета и перейти к решительным действиям нестерпимо чешется между лопаток, перехватывая контроль над силой воли. Будто я не знаю. Будто не хочу. А виной всему зелёные глаза, замершие напротив.
Они перевернули всё вверх тормашками. Личные убеждения, вкусы, нежелание цепляться за новый город, из которого через пару лет я всё равно планировал свалить. Такие дерзкие и такие гипнотически притягивающие, что силы сопротивляться тают в её присутствии...
Эти глаза сводят меня с ума, честно. Она сводит меня с ума. За наше знакомство в своих мыслях я уже, минимум, трижды раздел эту девчонку и усадил на себя, в реальности же не решаюсь лишний раз прикоснуться, ведь она такая... чистая и невинная.
Таких как Василиса принято беречь. Ценить. Любить. Иначе на выходе получится очередная меркантильная избалованная Элька. Загвоздка вся в том, что я не умею "беречь". Как показывает практика я умею только портить.
— Ку-ку. Замёрз? — напоминает о себе Пятнашка.
Будто в этом есть необходимость. В моих мозгах она и так слишком прочно поселилась в последнее время. Не выковырять. Может, если поддаться искушению сразу полегчает? А?
