Как перезимовать. Используйте свое мышления, чтобы процветать в трудные дни - страница 6

Не делая паузы, Ферн ответил: "Я бы не сказал, что лето – лучший сезон".

– -

Для людей, живущих в Тромсе, комментарий Ферна, вероятно, не вызвал бы особого удивления. Но я был поражен: Ферн намекал на то, что зима – лучшее время года?! В Тромсё всего два настоящих сезона: долгая зима и короткое лето, которое внезапно наступает с конца мая по конец июня, когда начинается период полуночного солнца. Мало того, когда я рассказывал кому-нибудь в США, что собираюсь на год переехать в Арктику, чтобы изучать зиму, то чаще всего слышал такие ответы: "Я никогда не смогу этого сделать", "У меня будет такая депрессия", "Я просто ненавижу зиму" и, мой личный фаворит, "Вы думаете, что поедете в Норвегию изучать, почему у них нет депрессии, и сами заболеете зимней депрессией?".

Однако комментарий Ферн выявил тему, которую я слышал в своих разговорах, но не до конца осознавал: в Тромсё зима – это то, чего люди ждут с нетерпением. Я взглянула на свое исследование с новым чувством ясности. Предположения, заложенные в моем первоначальном предложении, оказались неверными. Я спрашивал, почему люди в Тромсё не впадают в депрессию, тем самым предполагая, что зима по своей природе депрессивна, а они каким-то образом защищены от этого. Но люди в Тромсё, похоже, придерживаются другого мнения о времени года: зима – это то, чем нужно наслаждаться, а не терпеть. По мнению моих друзей, зима в Тромсё будет полна снега, лыж, северного сияния и всего того, что называется koselig – норвежское слово, означающее "уют". По мере того как осень преображалась, и я начал замечать зимнюю магию Тромсё. К ноябрю свечи с открытым пламенем украшали каждое кафе, ресторан и дом. Даже в комнате отдыха в университете мы собирались на обед при свечах. Я пристегнул свою первую пару беговых лыж и пошел по Лислопе, хорошо освещенной пешеходной и лыжной тропе, проходящей по всей длине острова Тромсё, скользя, а часто и падая, по заснеженным соснам. Киты вернулись в Тромсё – это их последний шанс покормиться перед путешествием на юг, чтобы родить детей, и каждая прогулка по фьорду превращалась в игру "волна или кит?", когда мы сканировали море в поисках появляющихся плавников. Я впервые увидела северное сияние и узнала о его различных формах: полосатое и волнистое, как полосатый занавес, или рассеянное и туманное, как зеленый туман в небе.

По мере того как я наслаждался жизнью в Тромсё, я начал видеть дальше серость, которая казалась мне замкнутой, как железные прутья, в ту первую поездку на автобусе в город. Я на собственном опыте убедилась, что полярная ночь – это далеко не период абсолютной темноты, а время красивых красок и мягкого, непрямого света. Ферн сказала мне, что отказывается называть полярную ночь ее типичным норвежским названием – mørketid, или "темное время", предпочитая использовать альтернативное название – blåtid, что означает "голубое время", чтобы подчеркнуть ее цвет. Услышав это, я не мог не обратить внимания на мягкую голубую дымку, которая стелилась над всем, и сознательно старался воспринимать этот свет как уютный, а не тусклый. Когда я ждала на автобусных остановках, кутаясь в шерстяное белье и ритмично дыша, я любовалась небом, которое благодаря никогда не восходящему солнцу, часами висящему за горизонтом, часто было окрашено полосами розового, фиолетового, бледно-желтого и всех оттенков синего. Мои норвежские друзья ходили пешком или на лыжах на наши встречи, прибывая бодрыми и свежими после пребывания на свежем воздухе, что вдохновляло меня на то, чтобы одеваться и проводить время на улице даже в самые холодные дни. Однажды в середине ноября мы с моей труппой иностранных студентов отправились на Квалойю, чтобы в последний раз увидеть, как солнце освещает вершины гор, окрашивая их точки в бронзовый, медный и золотой цвета. Вернувшись домой, я расставила свечи на всех доступных поверхностях в спальне и выключила обогреватель, чтобы компенсировать их тепло.