Как получаются французы. Личный опыт русской мамы, которая знает о французском воспитании все - страница 22
Авторитетное мнение
«Часто родители не “прислушиваются” к гневу, считая, что ребенок пытается таким путем получить власть над ними. Родители будто все время соревнуются со своими детьми, “я не допущу, чтобы мной помыкал мой собственный ребенок”. Родители забывают, что их мозг более развит, чем детский (…) Возможно, им самим в детстве не позволяли выразить свой гнев, их старая ярость осталась где-то в глубине души, готовая выскочить на волю. Это их пугает. К тому же сюда добавляется страдание от того, что они не были услышаны, не были поняты, не были любимы».
Изабель Фийоза
У наших родственников в семье трое детей – 12, 10 и 7 лет. Старший сын и младшая дочка – спокойные, уравновешенные дети. А вот средняя – Роанна – просто комок нервов, стянутая пружина (у нее и шевелюра такая – множество мелких-мелких кудряшек). Она как львенок из мультфильма – «Я люблю бегать, в крайнем случае – сидеть» (хотя даже сидению Роанна предпочитает хождение колесом и прыганье на одной ножке). Приступы гнева у нее случаются регулярно. Например, когда кто-то пытается расчесать ей волосы-пружинки, или ее не принимают в какую-нибудь игру, или заставляют доесть ненавистную рыбу. Она лягается, орет, бежит жаловаться папе. Сначала родители беспокоились по этому поводу. А потом поняли (вероятно, не без помощи психолога), что Роанне нужны такие «взрывы на солнце», чтобы выплеснуть излишек энергии, сбросить напряжение. И теперь ей просто мягко предлагают пойти посидеть в соседнюю комнату. Как правило, через четверть часа она выходит оттуда с лучезарной улыбкой, готовая к новым свершениям.
Капризы и истерики надо пресекать.
Психолог и психотерапевт Анн Бакюс в книге «Вопросы психологу» пишет, что приступ гнева порой застает родителей врасплох, иногда родители даже не понимают, из-за чего весь сыр-бор. «В момент приступа гнева ребенок полностью теряет контроль над своими эмоциями. Он ничего не слышит, он буквально взрывается. Пытаться вразумить его в этот момент или заставлять что-то делать – значит только усилить его гнев».
Гнев – это полезно (в разумных пределах, конечно).
«Когда у Мари (ей 8 лет) случаются приступы гнева, я ей говорю: “Отправляйся в свою комнату и не выходи оттуда, пока не успокоишься”, – рассказывает Бенедикт, фармацевт из благополучного пригорода Парижа. – Однажды она сидела в комнате часа два. Я уже начала беспокоиться, поднялась к ней, постучала. Она приоткрыла дверь и пробурчала: “Я еще не готова, мне нужно еще несколько минут, когда успокоюсь – приду”».
Авторитетное мнение
«Когда ребенок громко вопит, он весь вибрирует от ярости. Это очень важный для него момент. Нужно дать ему закончить, без осуждений, но и без похвал. Ваше “Какой прекрасный приступ гнева” ребенком воспринимается не лучше, чем “Ты такой гадкий, когда кричишь” или “Прекрати немедля!”. Если вы отправляете его в свою комнату выпустить пар, не делайте это властным или раздраженным тоном. Вы должны дать ребенку понять, что уважаете эти эмоции и понимаете, что ребенку нужно место, чтобы их выразить. Пусть он там кричит, стучит по подушкам, пока снова не успокоится. Отправить его в свою комнату – это не наказание, это техника, которую, кстати, могут применять все члены семьи, когда раздражены».
Изабель Фийоза, «В сердце детских эмоций»
«Несколько раз в неделю у нас повторяется одна и та же сцена. Мы возвращаемся с Виктором (ему 10) домой после бассейна или дзюдо. Он прекрасно знает, что надо торопиться, скорей ужинать и ложиться спать – завтра в школу. Вдруг Виктор останавливается перед витриной со сладостями и требует: “Купи пончик, хочу пончик!” (или круассан, или пирожок, или эскимо…) Я пытаюсь возразить, объяснить, что уже пора ужинать и не время есть сладости. Виктор начинает орать, на его крик оборачиваются прохожие, он бьет меня по рукам, по груди… Мне ужасно стыдно, я не знаю, куда девать глаза, и… иду и покупаю ему злосчастный пончик. Вечером я рассказываю все мужу, обещаю, что больше не уступлю. Но в следующий раз все повторяется, и я снова сдаюсь…» – обреченно рассказывает Селин, у которой подрастают еще двое детей.
Похожие книги
