Как получаются французы. Личный опыт русской мамы, которая знает о французском воспитании все - страница 4

. – Сегодня эти три сферы подавляются четвертой – Интернетом. Благодаря цифровой революции уже не просто улица вторгается в привычные воспитательные пространства, это целый мир! Мы все меньше контролируем информацию, которую получают наши дети, и авторитет родителей и учителей все больше теряет в весе. Даря ему смартфон, мы наивно полагаем, что чадо просто будет слушать музыку. А на самом деле мы открываем ему доступ в новое измерение, в котором он может находиться постоянно и на которое мы уже не сможем влиять».

Ему вторит философ Ив Мишо: «В прошлом воспитание было более строгим, потому что жизнь была более суровой. У детей не было времени, чтобы играть с друзьями, у них почти не было карманных денег. Нельзя сказать, что сегодня в области образования царит вседозволенность. Но обстоятельства нашей жизни не столь суровы. Мне жаль молодых преподавателей, которые только начинают работать и рвут на себе волосы: что делать с учеником, который является в школу без тетради, без ручки, зато с телефоном, даже если это запрещено, у него забирают один телефон, он достает другой…» Значительная часть жизни наших подростков, и даже детей младшего школьного возраста, ускользает от нас, ни родители, ни учителя не имеют на нее влияния. Как мотивировать детей? Как им объяснить, что, если работать, можно чего-то добиться в жизни?

(Кстати, по данным журнала Nouvel Observateur, 92 % французских подростков имеют мобильный телефон, с которого отправляют в среднем 250 sms в неделю.)

Есть, однако, и оптимисты. Радуется, например, бывший учитель и директор школы Даниель Тьери: «Общий уровень знаний растет! Дети знают значительно больше, и их знания гораздо разнообразнее, чем 20 лет назад! Да, у них орфография хромает, но что это такое – орфография? Просто набор правил. Знания, общий уровень культуры – вот настоящие ценности!»

Пример из личного опыта на эту тему. Три раза в год, в конце каждого триместра, мы с мужем жестоко спорим по поводу оценок старшей дочери Александры. Во французских школах успехи детей оценивают по 20-балльной системе. Средний Сашин балл выше 19 (она – лучшая ученица в своей параллели), а Сашиного класса – около 16 (тоже немало). Каждый раз мой муж сокрушается:

– Как понизились критерии оценки! Когда я учился, у лучшей ученицы школы – она, кстати, стала потом известным математиком – средний балл был 16!

На что мы с Сашей в один – и очень гневный! – голос (а Маруся поддакивает, конечно) отвечаем:

– Это не критерии понизились, это дети стали более развитыми, у них больше источников информации, шире кругозор, они не ждут, что учитель им что-то разъяснит, – ищут ответы сами.

– Современные дети лучше подготовлены, – добавляю я, – они знают больше, чем мы. И меня лично совершенно не удивляют их хорошие оценки. Кстати, я тоже была в школе круглой отличницей.

– Знаю, знаю, – ехидно замечает муж. – Ты еще вспомни про свой красный диплом!

На этом месте мы ставим дискуссию на паузу, чтобы возобновить ее в следующем триместре.

Пока ребенка не считали за человека, воспитывать его было легко: учись, помогай и не вякай. Но теперь картина другая – родителей постоянно мучают сомнения: правильно ли я поступаю? К счастью, во Франции есть масса специалистов. 40 000 одних психологов, плюс 15 000 психиатров, 10 000 психотерапевтов и 6000 психоаналитиков. В этой компании есть «главные» – те, что выступают по телевизору. Например, на канале France 5 в программе