Дракон должен был быть со мной солидарен, но вместо этого отчего-то рвался назад.
К той, кто его истинной не была. К той, что украла ее тело и лишила шанса на возвращение.
Драконы не предают любовь.
Потеряв свою пару, они сходят с ума, дичают и умирают с тоски.
Тогда что не так с моим зверем?
Я сделал круг над полуразрушенной башней, пытаясь побороть звериную сцщность. Что делать с этой пришлой чужачкой? Оставить ее здесь? Раз Фирс привел ее в этот мир, пусть сам и благоустраивает. Я тут не при чем.
“Береги свет, который доверили тебе боги”, — в голове снова вспыхнула не моя мысль. Обдала сознание зверя жаром и тот зарычав, рванул назад, как я не пытался переломить его сознание силой воли.
Вынужденные делить тело на два разума, мы с первого оборота учились сдерживать зверя и показывать, кто здесь главный. Но сегодня я проигрывал. По всем пунктам. Судьбе, богам и собственному дракону.
Гнилостные свиду крылья оказались ничуть не менее мощными, чем прошлые. Как будто уменьшение веса самого зверя привело к его большей маневренности и скорости.
Дракон завис на краю полуразрушенной башни, уцепившись когтями за обломок кладки, и уставился на забивгшуюся в угол девушку. Она сидела на полу, плотно вжавшись в целый кусок стены, самый дальний от обрыва. Обняв себя руками, тихонько покачивалась туда-сюда, как будто пыталась себя убаюкать. Растерянная. Испуганная. Жалкая. Лилиана не была такой. Она была сильной, решительной и смелой. Умела рисковать и при необходимости встала бы во главе моих солдат, окажись я ранен. И вела бы их в бой. И привела бы к победе.
Я ей восхищался.
Эта вызывала у меня отторжение.
У меня. Не у дракона. И я никак не мог понять, почему этот ящер предал свою пару. Гнилая плоть, гнилая натура. Другого объяснения просто нет.
Поборов, наконец, сознание зверя, я обернулся и ступил на тусклые, покрытые пылью и обломками камни. Подошёл ближе к той, что теперь считалась моей женой, рассматривая, ища в ней следы той, кого любил.
Год! Я год ждал этой свадьбы. Лилиана не хотела поспешного брака. Мы скрывали нашу истинность, потому что истинность для дракона всегда слабость. Для любопытных наш брак был просто династическим союзом. И тем сложнее было сдерживаться, но ради ее счастья я готов был терпеть и ждать. И что мне теперь осталось?
Воспоминания?
— Вставай! — приказал я.
Забирать ее в Уарас не хотелось. Можно было вернуть отцу в северные земли. Учитывая, что в теле моей невесты иномирянка, князь не сможет обвинить меня в желании аннулировать союз. Даже перед богами я давал клятву другой душе. Хоть и в этом теле.
И только дракон не оставлял мне выбора. Очевидно, что он будет искать это тело снова и снова. И пока я не выясню почему, избавиться от нежеланного брака не получится.
— Я велел тебе встать. Мы летим в Уарас.
Она подняла на меня заплаканные, распухшие, все ещё полные ужаса глаза. Я схватил ее за руку, дёрнул на себя, вынуждая подняться. По бледной коже снова поползла черная паутина.
Что-то происходило между нами. Что-то нехорошее.
Я подтащил ее к обрыву и велел оборачиваться.
— Что делать? — заикаясь, она попятилась, как человек, который до икоты боится высоты.
— Оборачивайся. Ты полетишь на своих крыльях. Другого пути не предусмотрено.
Чужачка замотала головой, продолжая отступать к стене:
— Я не могу…
