Как приручить Енота - страница 4

Подобных переживаний нет, когда речь заходит о дружбе. Мы не сомневаемся, что существуют друзья, способные уступить место в шлюпке и круг. Именно такой дружбы мы ищем и сами хотим такими друзьями быть, хотя ни экономические, ни социальные причины нас к этому не подталкивают.

Люди создают семьи, потому что любят друг друга и хотят быть вместе. Или думают, что любят, путая любовь с влюблённостью. Настоящая, подлинная любовь не проходит и никакой корысти не ищет (вспомним Апостола Павла). Мы ведь не говорим: я так любил своих детей, но спустя три года любовь постепенно угасла. Мы считаем нормальным их всю жизнь любить, и родителей тоже, и дело, книги или музыку, родину, Бога и т. д.

Любовь – это не про бабочек в животе. Это фундаментальное онтологическое отношение, которое конституирует мир и меня самого. Обращаясь к любви, я остро переживаю собственное существование. Любовь есть высшая форма самоидентификации человека, в которой человек свободно и полно обретает себя в другом и через другого9. Можно упразднить социальный институт семьи, и ничего существенно не изменится10, поскольку его общественно-экономическая значимость снижается, а чисто человеческая – растёт. Люди не перестанут друг друга любить, если ЗАГС закроется.

И, наконец, последний дурацкий вопрос: зачем нужна семья, если успеха проще достичь поодиночке? Дурацкий этот вопрос потому, что в нём подспудно подразумевается, будто карьерным успехом можно исчерпать жизненное предназначение человека. Так вот: за редким исключением, нельзя. Кроме карьерных достижений на свете есть ещё добрая дюжина важных понятий и ценностей, в том числе семья.

Почему хорошего семьянина нельзя считать успешным? В конечном счёте, деньги и признание сами по себе ничего не значат. Они нужны, чтобы человек стал заметен. А если вас любят за то, что вы хороший человек? Вот представьте себе, живёт где-нибудь за городом мужичок в дедовском доме, звёзд с неба не хватает, зато у него редиска на грядке растёт, дома тепло и пахнет свежим хлебом, жена в хорошем настроении, дети во дворе мяч гоняют. И не так уж страшно, что у него ванны, например, нет. К нему в гости приезжаешь, и ищешь повод, как бы ещё на полчасика задержаться. Больно уж уходить не хочется. Чем не успех?

Без шуток: деньги и статус, какими бы головокружительными они ни были, человеку не соразмерны. Ничего, кроме другого человека, человеку не соразмерно.

Здесь, как часто пишут, биология спорит с социологией. И главный аргумент на стороне социологии – рост любой ценой. Кто остановился, тот навсегда отстанет. Образование, доходное место, кредит за машину – нужно всё и сразу. А там, на другой стороне, одни беспокойства, врачи, токсикозы, пелёнки и несколько лет, вырванных из напряжённой погони за счастьем.

Пусть лучше бедняки в странах третьего мира рожают. Им всё равно некуда деться. Там хорошо, если женщина девять классов закончит, но работать ей негде, остаётся только детей нянчить. Да и беременность планировать при низком уровне медицины невозможно.

Я не считаю, что кто-то вправе указывать женщине, в каком возрасте рожать. Слишком уж это важное дело, чтобы сверяться с расписанием посторонних людей. Я не знаю, как правильно, но кое-какие мысли на этот счёт у меня есть.

Вокруг возраста вращаются два осевых понятия: карьера и здоровье. Они создают два расходящихся тренда: с одной стороны, общество стимулирует рождаемость, вводит программы поддержки многодетных и молодых семей, льготные ипотеки, материнский капитал и т. д. С другой – люди стремятся сначала получить образование, устроить жизнь, наладить быт.