Как создаются шедевры - страница 5

− А вы соглашались с вашим собеседником? − осведомился неизвестный, повернувшись вправо к Бездомному.

− На все сто! − подтвердил тот, любя выражаться вычурно и фигурально.

− Изумительно! − воскликнул непрошеный собеседник и, почему-то воровски оглянувшись и приглушив свой низкий голос, сказал: − Простите мою навязчивость, но я так понял, что вы, помимо всего прочего, еще и не верите в бога? − он сделал испуганные глаза и прибавил: − Клянусь, я никому не скажу».

Второй раз в варьете:

«− Но меня, конечно, не столько интересуют автобусы, телефоны и прочая…

− Аппаратура! − подсказал клетчатый.

− Совершенно верно, благодарю, − медленно говорил маг тяжелым басом, − сколько гораздо более важный вопрос: изменились ли эти горожане внутренне?

− Да, это важнейший вопрос, сударь».

И третий эпизод, когда он требует показать роман Мастера:

«− О чем роман?

− Роман о Понтии Пилате.

Тут опять закачались и запрыгали язычки свечей, задребезжала посуда на столе, Воланд рассмеялся громовым образом, но никого не испугал и смехом этим никого не удивил. Бегемот почему-то зааплодировал.

− О чем, о чем? О ком? − заговорил Воланд, перестав смеяться. − Вот теперь? Это потрясающе! И вы не могли найти другой темы? Дайте-ка посмотреть, − Воланд протянул руку ладонью кверху».

Все! Больше мы ничего не узнаем о его желаниях. В остальных эпизодах Воланд выступает проводником некоей внешней силы, управляющей всем в мире. Мы не понимаем, что это за персонаж – он не человек, у него совсем другая логика поведения. И для того чтобы Воланд мог взаимодействовать с обычными людьми, ему и нужна свита.

Почему мы говорим именно о желаниях как о проявлении человеческой логики, вы поймете, когда мы будем подробно говорить об «Основном конфликте».

Я так много пишу о «человеческой логике», но вдумчивый читатель спросит: о какой логике идет речь – о мужской или женской? И будет абсолютно прав! В ваших произведениях будут действовать мужчины и женщины, и логика их поведения разнится кардинально!

Если вы мужчина, то вы должны знать и понимать женщин. И если вы женщина, то должны знать, что думает и чувствует мужчина.

Да, я понимаю, что это очень сложно, но если вы не будете психологами, если не научитесь наблюдать и вскрывать внутреннюю подоплеку конфликта между мужчиной и женщиной, то ни о каком серьезном художестве речи быть не может.

Да, есть произведения, в которых женщина отсутствует как явление. Но таких произведений, будем честны, исчезающе мало. Среди примеров можно упомянуть повесть Александра Козачинского «Зеленый фургон» – очень интересный опыт с точки зрения литературы и драматургии текста. Почитайте, книга написана очень смешно и гораздо интереснее одноименного фильма.

Есть писатели, которые не знали женщин. Таких писателей было много особенно в XIX веке. Как пример можно привести Толстого и Тургенева, которые не знали женщин от слова «совсем». Что такое женщина как явление, как она думает, что чувствует, чего хочет – все это было для них загадкой. Тургеневские барышни настолько нереалистичны, что стали нарицательным. А «Анна Каренина» – сильно романтизированная реальная история провинциального помещика и его экономки, и успех роману был обеспечен всеобщим вниманием к «решению женского вопроса» и эмансипации в интеллигентной среде того времени.

И наоборот, если вы возьмете Антона Павловича Чехова или Михаила Афанасьевича Булгакова, то там глубочайшее знание вопроса. Достаточно почитать «Даму с собачкой» или «Белую гвардию», где вся палитра женских переживаний написана тонко и очень точно.