Как стать знаменитым журналистом - страница 68

Для аудитории свобода информации была полнейшей – враждующие медиаимперии рассказывали о соперниках и их клиентах все и даже кое-что сверх того. Для СМИ свобода была максимальной, но в рамках того, что обеспечивало достижение победы. Если СМИ не делали то, что хотели хозяева, то действовали два рычага: (1) перебои в финансировании СМИ; (2) смена главного редактора. Партия Гусинского была более сплоченной идеологически, поэтому там почти не менялись первые лица в СМИ (правда, вскоре НТВ по собственной инициативе покинул один из его создателей Олег Добродеев).

У Березовского империя была неорганизованной. Поэтому он постоянно менял руководителей СМИ, в нее входящих, в том числе и тех, кого назначал сам. Он расстался с Львом Гущиным («Огонек»), Сергеем Благоволиным (ОРТ), Эдуардом Сагалаевым (ТВ-6), Рафом Шакировым («Коммерсантъ») и, наконец, – позже всего, в начале лета 2001 года со мною («Независимая газета»).

Последний эпизод случился уже за рамками третьей политической информвойны (она закончилась с избранием Путина президентом). Но политическое поражение в этой войне партии НТВ (Гусинского) не смутило самого медиаолигарха. Он начал четвертую политическую информационную войну, которую я называю Большой медийной войной. Фактически, конечно, третья и четвертая войны были единой кампанией, разделенной лишь небольшой передышкой (январь – начало марта 2000 года). Тем не менее в силу ряда обстоятельств, о которых надо говорить отдельно, я разделяю эти схватки.

Подробно история Большой информационной войны изложена в моих статьях того периода, которые я собрал воедино в седьмом разделе данной книги. Хронологически Большая медийная война разворачивалась в последний из рассматриваемых мною периодов наиновейшей истории российской прессы, к которому я и перехожу.

СВОБОДА СЛОВА ПРИ ГОСУДАРСТВЕННОМ ДОМИНИРОВАНИИ В СМИ: с весны 2000 года и по сей день

После президентских выборов 2000 года Владимир Путин и его команда, на собственной судьбе испытавшие мощь двух квазипартий ОРТ и НТВ, разгромили сначала одну олигополию («Медиа-Мост») – не без помощи Березовского. А затем и олигополию самого Березовского, который захотел диктовать Кремлю свои правила игры.

Так получилось, что с осени 1995 года я работал с Березовским, возглавляя «Независимую газету», включенную (правда, на особых правах) в его медиаимперию. Кроме того, я неплохо знал и Владимира Гусинского, руководителей «Медиа-Моста» и СМИ, входивших в эту группу. Словом, я оказался отчасти внутри всей этой борьбы, во всяком случае гораздо ближе к ее эпицентру, чем многие другие. Моя профессиональная и политическая позиция резко отличалась от позиции руководителей этих олигополии, как я их, вслед за политологом Андраником Миграняном, стал называть. Я полностью осознавал необходимость для государства, центральной власти и президента, созданного одной из этих олигополии в борьбе с другой, ограничить их влияние на жизнь государства и общества, ввести это влияние в рамки нормы. В реальности же на начало 2000 года возможности империй Березовского и Гусинского едва ли не превышали мощь и власть не то что всех остальных политических сил страны, но и совокупности основных государственных институтов власти – парламента, правительства, суда и даже президента. Иллюзий относительно того, что медиаимперии Гусинского и Березовского в своей борьбе с Кремлем лишь отражали интересы гражданского общества, у меня не было. Я знал это и теоретически, и практически: цели отрабатывались эгоистические, а из интересов гражданского общества, еще не сформировавшегося и, естественно, не вполне свои интересы осознававшего, бралось лишь то, что укладывалось в прокрустово ложе исключительно частных интересов этих олигополии. Более того, там, где эти частные, эгоистические интересы вступали в противоречие с интересами, как я их понимал, не только власти, но и гражданского общества, медиаолигархи всякий раз выбирали свои интересы.