Как угодно - страница 9
и собирали листья,
и на бессонницу злились.
Передавили мозги
стулья, шкафы-мещане,
комната – то есть я,
пренебрегаем вещами.
Комната хитро прищурясь,
оценивая облака,
верит настырным ласкам
обычного сквозняка.
Но к женщинам незнакомым
ревнует, ревет ревмя,
я расстаюсь с ними комната!
комната – то есть я.
Нам так тосклива, дура,
выпей безумья глоток…
просто лежу понурый,
просто плюю в потолок.
июль 01
Садится солнце
День умирающей бабочкой
ложился на край реки,
и, осыпая пыльцой
юные девы вечера
и модные игроки,
может немного голые,
но увлеченные гольфом
хихикали от тоски.
Вкушали пирожное смерти,
смотрели на драку звезд,
а дальше – верьте-не-верьте
кто-то воскликнул: «поздно!»
«Поздно!» – вскричали негры,
«Поздно!» – шипел какаду,
грозный наш адмирал
крякнул: «Садится солнце»
аплодисменты ему.
сентябрь 01
Юная эстетка
«Чуть-чуть из Тютчева» —
ты прошептала тихо
восторженно любуясь томностью моей.
Засахаренность той картины
меня взбесила,
потер щетиной с новой силой
о край стола
и мысленно увел в альковы.
Ты вся дрожишь? Зачем?
Чуть-чуть Баркова.
сентябрь 01
Киник
Император спросил:
«Лучше тебе есть мясо мое,
пить вино золотое, женщин ласкать
или ползать в грязи, босиком до утра,
побираясь на рынках корками хлеба,
прозябая, кочуя в говне?»
Зевс свидетель ответил:
«По хую мне»
сентябрь 01
«Знакомился с тобой…»
Знакомился с тобой
особой ядовитой
в шестом часу,
тащились на Пруды,
затем погас в партере
(какой ужасный дым!)
В расслабленной манере
жевал в буфете колбасу,
в шампанское пускал бисквиты
и очень громко говорил
о преимуществах калорий,
мы не забыли об актере,
который кажется любил,
но только вышел весь…
довольно сплетен, будем есть,
как дразнит красная икра,
еще фужер, работничек пера
уж пьяный, сытый и неловкий,
на воздух, милая!
трамвай гонять пора,
пора орать стихи на Маяковке!
июнь 03
«Словно огня ночь…»
Словно огня ночь
не заметила
контуры многоэтажек
голову внутрь
обожгла
ошиблась
выпила кислые сумерки
с ветераном луны
так пахнет пустыня
глупость и воровство
сексуальное извращение
новый учебник истории
чашка, купленная в Париже
придуманный мир моей любви
я выхожу на балкон
освещенный солнцем
катаю машинки по мостовой
курю и ухмыляюсь
ты сидишь в кафе напротив
хлопаешь в ладоши,
обнаружив в спальне изысканную радость
тебе больно за меня:
притворяешься
успокаиваешь
невнятные экивоки о том,
чего видимо не произойдет никогда
на Китай-городе
комом в горле
застревает нахальная влюбленность самолета
в отражение доброй реки
Минута молчания
Имел место быть
имел имя
иней
неон
кинематограф
именно
осенняя охра
терминальная дрожь
даже дождь в падучей завис
свечи трещат —
воск вниз.
Пусть у жизни вставная челюсть,
что тебе челядь, имевший блеск?
насмешку кинул
у мира мол горб
насмешки гордого брошены в гроб
не быть это слабость?
вымысел?
имел смелость
выбором
выдернуть
раму
ранить рано
бравада иль правда
путь Дориана?
коли брешу, то поправь меня
красивый
на фотографии
глазами сцепились
ливень отпел
любимый
имевший
всех отымел.
И год уже канул
и черен твой камень
и как мне теперь терпеть?
Вином и виною
октябрь изводит
и осень со мною
от боли в блевоте
день сгинул, я сник
уповая на сны,
а с ними твой стынущий тонущий стыд
я верю, реву
недорезанным боровом,
что жив ты и там,
и что там тебе здорово
ответишь спокойно:
«Все блеф и игра,
я жив, а ушел, потому что пора»
имел место быть
и имеет свой вес
минута молчания.
октябрь 03
памяти Василия
«Бей, Арлекин…»
Бей, Арлекин
Требуют крови,
Волю в кулак,
Кулак по лицу,
Лица дымятся
Похожие книги
В книге представлены избранные стихотворения трёх московских поэтов, настолько не похожих друг на друга, что вызывает удивление, каким образом сборник не только попал в печать, но и вышел из неё. Однако что сделано, то сделано, и книга теперь доступна широкому кругу читателей. Пожелаем им приятного прочтения и напомним, что авторы не несут ответственности за те мысли, образы или намерения, которые могут возникнуть по мере знакомства с текстом.Вни
1826 год. После подавления восстания на Сенатской площади и арестов, в Петербурге происходит серия жестоких убийств тех, кто доносил на декабристов. Возле своих жертв убийца оставляет записку со строчкой из стихотворения молодого поэта Александра Пушкина. За дело берутся московский сыщик Лавр Петрович Переходов и дворянин Александр Бошняк. Но это дело – повод к расследованию иных преступлений.История, которая легла в основу сериала «Цербер».
Сборник юмористических и сатирических четверостиший, написанный членом союза писателей России с 2017 года. Автор 33 года отдал службе в армии, награждён боевым орденом и медалями, да и после службы работал, работает он и сейчас. И одновременно пишет стихи. Вот эти-то стихи и представлены на ваш суд. Кто-то скажет: это уже было! Игорь Губерман пишет в этом жанре, уже давно, и успешно пишет. Да, это так, и Владимир считает Губермана своим литератур
Лирические стихи, написанные автором с 2001 года по 2002, это период вдохновения и публикации стихов на литературных сайтах, в поэтических сборниках, участие в ЛИТО.
Сборник стихов. Начало СВО, гражданская лирика, философская лирика, религиозная лирика, любовная лирика. Поэма "Победители" в память деда старшего лейтенанта Черепанова Корнила Елизаровича, ветерана ВОВ, участников СВО.
Лучшая муза всей моей жизни, которой я написал за 10 лет 250 стихов.Бесконечно благодарен Богу за встречу с ней и вдохновение, а мышке – за хорошее отношение!
Автор книги считает, что в этом Послании есть еще много неисследованных вопросов, которые обращены к современной церкви. Очень важно, чтобы изложенные в Послании поучения о единстве церкви и о ее служении были услышаны и приняты к сведению. В этих областях мы слишком долго задаем неверные вопросы и идем ложными путями. Однако призыв к единению, учение о служении и т. д. мало что будут значить, если мы не вернемся к познанию Его, нашего Господа Ии
Приключения легкомысленного Берти Вустера и его хитроумного «ангела-хранителя», камердинера Дживса, вошли в золотой фонд английской литературы, были множество раз экранизированы, легли в основу легендарного сериала со Стивеном Фраем и Хью Лори в главных ролях.Миллионы фанатов Вудхауса по всему миру мечтали встретиться с любимыми героями еще раз. И Себастьян Фолкс сумел совершить практически невозможное – он написал роман, ничем не уступающий гени