— Да, леди. Вы что-то желаете?
Да-да, хочу узнать кое-что о маркизе и Рилланах. И начнем именно с тебя.
— Лизи, пойдемте со мной.
Разговаривать в коридоре не самый лучший способ узнать что-то ценное. Поэтому я направилась в свою комнату, нисколько не сомневаясь, что женщина следует за мной. Шла и продумывала, как будет лучше задать вопрос. А когда дверь за нами прикрылась, я повернулась и поинтересовалась:
— Лизи, что вы знаете об отношениях маркиза и матери герцога Риллана?
Сплетни никого не красят. Для меня же каждая фраза может стать гениальным спасением. Или очередной пробой, шагом по пути к светлому будущему. В любом случае я все равно куда-то, но двигаюсь. Так пусть хотя бы не совсем вслепую.
— Леди… — Горничная, которой на вид было лет пятьдесят, неожиданно принялась теребить передник. Но прежде чем она опустила глаза, я разглядела в них блеск и жажду деятельности. То есть, поделиться со мной Лизи очень хотела, только сдерживалась из приличия.
— Лизи, ты же знаешь, зачем приезжал герцог вчера и сегодня. И… я хочу знать больше, чем он предполагает.
Ворошить грязное белье родителей — это не цель. Даже не хочу в нем копаться. Но у всякого слова бывают дополнения, а они иногда становятся важнее остального.
— Леди, никто нарочно вас не подслушивал, не подумайте. Вчера дверь в гостиную была открыта, а лорд не шептал. Я ведь приносила вам конфеты, и кое-что действительно до меня донеслось.
— Я ничего не думаю. — Кивнула, так и есть. Сильвия Гарбер проехала как на танке и не прикрыла за собой дверь. — Так что там между родителями происходило? Сами понимаете, я все равно всего могла не замечать. А вы, как человек опытный, имеете свое мнение.
Вот так. Культурно и без неприятных намеков. То есть Мари могла быть в курсе тех отношений, а могла и не быть.
— Встречались они. А уж как и где, думаю, вам, барышня, знать не захочется.
— Не стоит, — согласилась я. Значит, девчонки были правы, и это все не сплетня. Ясно. Интересно, ненависть лорда Элиота основывается на этих отношениях или есть что-то еще?
— Не пойму только, в чем герцог обвиняет меня, — передернула плечами, словно это очень обидно.
— Вы наверняка помните, что моя сестра работает в доме Рилланов.
Я просто кивнула, уже готовясь услышать что-то нужное. Не зря говорят, улыбнись, будь проще, и люди сами к тебе потянутся. Метод в действии сейчас передо мной.
— Говорят, он сильно любил своего отца и был против, что мать заглядывалась на нашего маркиза. Моя сестра рассказала, что Элиот Риллан очень повзрослел после гибели родителя. А связь матери и маркиза воспринял как личное предательство.
— Они что… Почти сразу?
Неприятное ощущение сочувствия к надменному магу шевельнулось в груди. Я его тут же задавила. Кому легко в наше время. Мне ни капельки. Я неожиданно заметила усталость на лице женщины и жестом руки пригласила присесть. Стеснялась она недолго.
— Нет, что вы, — отмахнулась горничная. — Госпожа носила траур несколько лет. А как только вспомнила про себя, так сын подарок ей преподнес — упорхнул!
— Сбежал? — Я нисколечко не удивлюсь, если герцог выкинул такой финт. От него разило эгоизмом и властью, которую он сеял направо и налево. Какое ему дело до личного женского счастья? Сам наверняка с девицами ночами обжимался, а матери тепло дарить должна была резиновая грелка.
Черствый сухарь, не способный на сострадание.
