Он немного помолчал. Обводит комнату орлиным взглядом, проверяя, до всех ли хорошо дошло. Сотрудники втягивают головы в плечи, как провинившиеся ученики.
Вот как он так умеет?
У меня даже мурашки по спине пробегают... причем от удовольствия. Увы, у меня тоже есть глупые первобытные инстинкты, и они пищат от восторга, когда видят властного самца, вожака стаи, который одним движением бровей усмиряет недовольных.
Вожак отчеканивает:
– Второй вариант. Вы начинаете работать как положено. С пониманием, что вы делаете и зачем. С уважением к тому, что вы делаете. Тогда вернутся и надбавки, и премии. А как пойдут новые проекты, мы пересмотрим ваши оклады. Я существенно повышу его тем, кто заслужил. Вопросы?
Вопросы, конечно, есть, но никто их не осмеливается задать, потому что Кузьмин сейчас выглядит сердитым и непреклонным.
Он удовлетворенно кивает и уходит – так и не сварив себе кофе.
Сотрудники отмирают.
– Вот к чему твоя итальянская забастовка привела! – обрушивается Зинаида на Яну.
– Не надо Кузьмину во всем верить, – парирует Яна. – Начальники всегда думают, что за забором очередь кандидатов выстроилась. А потом выясняется, что никакой очереди нет, а на заборе сами знаете, что написано. Всех не уволит. А если и уволит, то скоро горько об этом пожалеет. Наберет сопляков зеленых, а они ему тут все и развалят.
Она отводит взгляд, долго разворачивает пакет с бутербродом, но я вижу, что она обескуражена. Почему-то Яна не предвидела, что в эту игру могут играть обе стороны, и Кузьмин нанесет ответный удар.
– А почему вам с Миланой нормальные зарплаты начислили? – Зинаида переключается на Артема.
– Потому что я работал на совесть, – рассудительно отвечает Артем, поправляя указательным пальцем очки. – Кузьмин дал мне интересное задание и сказал, что хочет поставить меня лидом на новый проект. Я не собираюсь его подводить. У меня уже большая часть кода готова.
– Ну, а Милана-то понятно, почему свое получила, – ехидно тянет Зинаида.
– Не поэтому! – вспыхивает Милана. – Я переработки брала. Я старалась!
– Ну да, знаем мы эти переработки, – бормочет под нос Зинаида.
– Ничего, девочки и мальчики, переживем, – успокаивает Яна. – Недолго Кузьмину осталось самодурствовать. Видите, что вытворяет? Он точно тут все развалит со своими нововведениями.
Подсаживается к Зинаиде и говорит шепотом:
– Напиши сегодня же обо всем в головной офис.
– И напишу! Прямо сейчас! – вскидывается Зинаида. – И исполнительному, и топам, и всем-всем-всем!
– Давай. Ты знаешь, как правильно представить ситуацию, – кивает Яна, встает, сует кружку в раковину, даже не помыв, и уходит.
Я задумчиво грызу печенье, не слушая болтовню Миланы о новом маникюрном салоне, где она потратит зарплату. Усиленно размышляю: во что выльется стратегия Кузьмина? Кто кого в этом противостоянии?
Пока мне кажется, что обе стороны в чем-то правы, а в чем-то сильно неправы.
Как бы и правда не закрылся наш филиал стараниями Кузьмина…
8. 7-2
Когда возвращаюсь в приемную, слышу, что в кабинете шефа кто-то возится. Но Кузьмин у юристов, я сама видела, как он к ним заходил.
Дверь приоткрывается и в приемную выскальзывает Яна.
– Ты что там делала? – вскидываюсь я. – Ножки у кресла подпиливала?
– Тети-Настин любимый кактус забирала, – невинно отвечает Яна и демонстрирует мне зеленую колючку в горшке. Глаза у кактуса, кстати, я отковыряла – исколов себе пальцы.
