ковое масло.
Кормить трех котов.
Я взглянула на этот «дневник» и ужас-
нулась. Тут нетрудно и загнуться.
«Вот тебе и помощница по хозяйству!
Вот тебе и родной человек!» – обреченно
подумала я и мысленно нащупала дулю
в кармане. Это тебе не мастер-классы по
написанию рассказов, о которых соседка
Светка и не подозревала! Но мне же хоте-
лось сменить обстановку, найти новые эмо-
ции! Хотела – и получила! И моя полная
впечатлений жизнь началась.
Девять утра. Я уже во дворе. Идет снег. И
светит солнце. Горы вокруг поместья вели-
чественные. Слева, сразу за забором, вдоль
каменистого русла, журчит река. А воздух!
Прозрачен и чист до головокружения. По-
сле загаженного Киева я попала на курорт.
Попала!
Да ладно. Мыслить надо положитель-
но! Представляю, как здесь будет хорошо
весной.
Я убираю крыльцо. От снега. Метлой из
пластмассы голубого цвета. Крыльцо по-
крыто скользкой плиткой. Равновесие удер-
жать сложно. Я, как телушка на льду. Ноги
разъезжаются! Мгновение – и я падаю с ди-
ким криком на пол, получив метлой по лбу.
И какой дурак делал ступеньки из такой
гладкой плитки?! Это же надо иметь такие
мозги! Дятел! Наверное, гастарбайтеры.
Собаки тут же. У алабая глаза какие-то
человеческие. Холодные. Недоверчивые.
Смотрит испытующе. Обрубок его хвоста в
застывшем положении. И я понимаю, что в
любой момент могу стать жертвой нападе-
ния этой хищной твари.
Ротвейлер более простоват. На мои при-
ветливые слова повиливает своей бесхвос-
той задницей.
– Ну что, пацаны! Берите лопаты! И
вперед, снег убирать! Такова жисть!
«Пацаны» смотрят на меня непонима-
юще, но, кажется, нейтрализованы. Есть
меня не собираются. Пока.
Слова хозяйки о том, что алабай спосо-
бен убить человека, меня бодрят. И я, нео-
жиданно для себя, завожу мажорную укра-
инскую песню.
– «Ты ж мэнэ пидманула, ты ж мэнэ пид-
вела…» Эх! Ля! Тра-ля-ля!
Всех слов любимой народом песни я от
страха вспомнить не могу. Но зато источаю
положительную энергетику. Жить захо-
чешь, не то источать будешь!
Зверюги в такт моему пению весело
крутятся у меня под ногами, на скользкой
мраморной плитке. Их лапы тоже разъез-
жаются, и псы как будто приплясывают. У
ротвейлера коричневый копчик крутится
пропеллером. У алабая обрубок хвоста едва
заметно, но подвиливает.
Может, я так хорошо пою? А может, они
вовсе и не злые ребята!
Адель показывает мне, как надо при-
водить в блеск дом. У нее в прачечной це-
лый арсенал подручных средств. Швабры
разных мастей, невиданные щетки, упа-
ковки салфеток и шкаф флаконов с быто-
вой химией.
В доме, кстати, стойкий запах стираль-
ного порошка. И от самой хозяйки пахнет
букетом из французских духов и «Ариэля».
Странные люди! Ратуют за здоровье, за
чистоту дома, а загрязняют свой организм.
Вместо кислорода дышат всякой дрянью. За
здоровьем они приехали в горное ущелье!
Пока я изображаю из себя Золушку, хо-
зяйка тоже не сидит сложа руки. Она бук-
вально ходит за мной по пятам. Контроли-
рует качество работы. Проверяет чистоту
бумажной салфеткой.
Вижу, осталась довольна.
Да я и без контроля честно и добросо-
вестно могу трудиться. Я украинка. Хоть и
притворяюсь филиппинкой! Работящая и
выносливая. Недаром фашисты нас эшело-
нами вывозили в Германию на работы.
И москвичи припахать любят.
Как я доползла к вечеру до своего госте-
вого домика, уж и не помню. Зато спала,
как убитая. И никаких вредных мыслей!
Особенно про Вовочку Черняева.
Я кормлю их мясом и форелью. Собак.
