Как я строила свой дом в деревне Сорокино - страница 23

По пути остановилась у недостроенного дома соседа Александра. Ещё вчера мои молдаване по телефону сказали, что его старый дом, где жили рабочие, сгорел. Действительно, зрелище горестное. Сгорел и соседский дом, правда, походивший более на сарай, погорели электропровода, оплавился и край крыши его нового дома – её придётся частично менять. А ведь он, на мой недавний вопрос, когда будет ставить окна, со смехом ответил, что пока у него нет денег! И теперь такие большие дополнительные затраты – компенсации соседям, замена проводов. Я хотела позвонить ему, посочувствовать, потом подумала: «На кой фиг ему моё сочувствие?! Вот денег бы предложить – да самой надо ещё с «фирмой» разобраться.

Цоколь нашего будущего дома получился замечательный: ровненький, аккуратный. Окончательно определились с кладкой перекрытий. Мастера предложили мне под короткую плиту установить в подвале дополнительную подпорку – колонну из оставшихся от цоколя блоков. Может, она не очень-то к месту, да что делать. Керамзитная пустотелая перегородка оказалась слабовата, чтобы надёжно держать перекрытие. Все перегородки в подвале уже сделаны. И тоже ровненько, аккуратно!

Ко всем прочим сюрпризам моей бывшей строительной фирмы сегодня добавилась ещё одна – гнилой рубероид. Мастера сказали, что такой изоляционный материал нельзя класть на фундамент. Пришлось дать деньги, чтобы купили новый рубероид. Деньги небольшие – зачем рисковать.

Рабочие обратили моё внимание на соседние дачи. У дома одного из ближайших соседей просел угол, и по стенам пошли трещины. А огромный дом на углу, мол, и вообще разваливается, как разломанный по долькам апельсин. Очевидно – хилый некачественный фундамент. Согласна, фундамент – это основа, на нём экономить нельзя. Я, правда, прежде не замечала этих дефектов, надо взглянуть внимательнее.

– Смотрите мне такой дом не сделайте! – погрозила я.

– Вы же видите, мы стараемся не халтурить. Мы могли бы, например, и сегодня положить перекрытия, – да кладка не застыла, вдруг просядет, покривится? Для кого-то мы, может, так бы и сделали. Для вас не хотим.

Попросили у меня аванс. Что ж – понятно. Все заработанные деньги оставили дома. Хотела дать им тысяч пять, но они сказали, что хватит двух, чтобы зря не растрачивать. Говорят, что ещё остались продукты, которые привезли из дома… Вот так живут многие мужики – ради семьи, ради детей – в прямом смысле слова. Как мне их жалко! На улице похолодало, а они четверо в маленькой бытовке, не очень хорошо одетые, на скудном пайке, без всяких удобств. Правда, я купила им обогреватель, есть электричество, плита, электрочайник, я навезла им много посуды. И всё же… Мне сложно даже представить себя на их месте. Хотя человек – такое существо, которое ко всему приспосабливается. Если, конечно, выживет.

У Титу заметно припухло лицо – что-то ему совсем нездоровится. А ведь он – майор Советской Армии в запасе, по старым понятиям – почти элита, до революции был бы «ваше благородие». Он совсем немного не дослужил до пенсии – при новом «независимом» правительстве его сократили и оставили без пособия. Пусть, мол, тебе Советский Союз платит пенсию. Так поступила с ним неласковая родина. А по нему и теперь видно – не обычный работяга, – подтянутый, аккуратный. Предложила ему поехать в больницу – отказался. Ещё и пошутил, мол, настоящий солдат не может быть больным: либо живым, либо мёртвым. Говорит, никогда раньше, с детства, вообще не болел. А тут что-то ненормальное. Я вообще о таких болезнях не слыхала. Отеки, боли разных частей тела, нарывы на голове… Причём это началось уже перед отъездом из Молдавии. Очевидно, болезнь не заразна, – они живут вместе в маленькой комнатке, и все остальные здоровы. Может, это аллергия? Или сглаз? Я, кстати, верю в силу недоброго глаза и злого слова. Не все люди от этого защищены.