У Даусона вид был озадаченный, бестолковый.
– Как так? – сказал он.
Ивлин предложила пройтись. Это здоровее, чем сидеть и пить и вынашивать мрачные мысли об автомобильных авариях и о браке.
– Да мы ведь о браке не говорили, – заметил Даусон.
Вот такой он был человек.
Ну и пошли они шагать во тьме. Волшебный слайд нильской дельты уже убран, но запах ее остался – пахло увядшим клевером и тлеющим навозом. Когда Ивлин только приехала в Египет, ей объяснили, что жгут навоз, это тоже ее возмутило, как многое другое. Но при постоянном кочевье, каким была и остается жизнь любого иностранца в Египте, постепенно стало даже утешать. Сегодня вечером и звезды светят – вначале она часто смотрела на них, а потом привыкла, что здесь они всегда видны.
– Разве мы не говорили о браке? – продолжала Ивлин и в темноте обо что-то споткнулась. – Мне казалось, мы, в сущности, все время об этом говорим.
В первую минуту лодыжку пронзила боль, Ивлин намеренно захромала, но Даусон не пытался ее поддержать.
– Я этого не понял, миссис Фезэкерли, – сказал он, – хотя, полагаю, эти мысли изрядно вас донимают.
– Значит, вы не были женаты! – выпалила Ивлин.
– Не был, – согласился он.
Интересно, скроет ли тьма, как искривились ее губы, подумала она.
– Говорят, если мужчина к тридцати годам не женат, он либо завзятый эгоист, либо завзятый распутник. Интересно, из каких вы!
По крайней мере стало ясно, что хромать незачем.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
